
В октябре 1947 года в Москве должна была выйти в свет «Черная книга» — сборник документов и рассказов очевидцев об уничтожении 2.700.000 евреев на оккупированной нацистами советской территории. Книга так и не увидела свет, набор рассыпали, отпечатанные листы уничтожили.
72 года спустя израильский кинорежиссер Борис Мафцир вскрыл подоплеку и последствия решения, принятого на уровне самого Сталина и изменившего судьбу не только сборника, но и всего советского еврейства. Об этом рассказывается в фильме «Тайна «Черной книги», премьера которого состоится в рамках Хайфского кинофестиваля.
Кинодокументалист Борис Мафцир, уроженец Риги, репатриировавшийся в Израиль в 1971 году, давно вынашивал идею донести до людей неизвестную историю Холокоста. Ту, которую пыталась стереть из коллективной памяти советская власть.
Мафцир, который был осужден за сионистскую деятельность и вырвался в Израиль из советских застенков, рассказал «Ynet»*, что давно вынашивал идею фильма о «Черной книге». Вначале он хотел рассказать о самом издании, но постепенно понял, что еще важнее показать исторический контекст уничтожения памяти о Катастрофе.
В интервью «Ynet» Мафцир сказал, что первой реакцией многих людей, узнавших об истории запрещенного издания, был шок. «Мы ничего не знали об этом!» — говорили даже те, кто не мог пожаловаться на недостаток информации о Катастрофе.

Илья Эренбург и Иосиф Сталин. Фрагмент афиши фильма «Тайна «Черной книги»
Неудобная правда
По словам Мафцира, сила «Черной книги», подготовленной двумя советскими писателями-евреями — Василием Гроссманом и Ильей Эренбургом, — заключается в ее документальности. Они подводят читателя к выводу о том, что ключевую роль в уничтожении евреев сыграли их соседи — жители оккупированных территорий.
«Немцы построили систему геноцида, но эта система никогда не заработала бы без помощи «соседей», — поясняет Мафцир. — И Сталин не позволил рассказать миру всю правду об этом. Правда несла опасность коммунистическому режиму».
Фильм Мафцира построен на документах. Каждое слово подкреплено письменными свидетельствами. «Я хотел показать «Черную книгу» в историческом контексте, — подчеркивает режиссер, — хотел объяснить, что замалчивание Катастрофы привело к возрождению антисемитизма, а впоследствии — и к преследованию евреев».
Книга, подготовленная Гроссманом и Эренбургом, оставалась за семью печатями до падения коммунистического режима в 1991 году. На протяжении десятилетий многие материалы, включенные в сборник, были недоступны для израильских и западных исследователей.
Американский историк Джошуа Рубинштейн говорит, что его с детства окружали символы Катастрофы. «Я вырос на дневниках Анны Франк, мы знали, что происходило в Треблинке и в Освенциме, но вся память о Катастрофе концентрировалась вокруг Центральной и Западной Европы, — вспоминает историк. — Если бы книга вышла большим тиражом сразу после войны, то наше представление о массовом уничтожении евреев было бы совершенно иным».
Белые пятна на карте
Во вступлении к фильму Мафцир рассказывает: «Несколько лет назад я видел карту Европы, на которой были отмечены места массового уничтожения евреев. Западная часть континента пестрела названиями концлагерей. А справа, на востоке, за советской границей, было практически пусто. Из коллективной памяти о Катастрофе исчезли более тысячи городов, деревень и местечек, в которых происходил геноцид».
«С распадом советской империи закончился и период замалчивания Холокоста на территории СССР, — продолжил режиссер. — Сегодня, спустя три десятилетия, мы наконец-то можем представить полную карту Катастрофы».
Д-р Илья Альтман из московского научно-просветительного центра «Холокост» называет запрет и уничтожение «Черной книги» преступлением невиданного масштаба. «С истинными масштабами трагедии почти трех миллионов евреев — а это практически половина всех жертв Катастрофы, — мы познакомились только в 1980-1990 годы, — объясняет Альтман. — Каждой еврейской семье были известны лишь отдельные случаи. В каждой семье была своя трагедия. Но рядом жили те, чьи близкие погибли на фронте, и горе казалось общим. Мы знали о гибели отдельных евреев и не видели судьбу всего народа».
Но это далеко не все последствия расправы с «Черной книгой». По мнению Мафцира, именно после ее запрета евреи превратились из образцовых советских людей в «опасные элементы, зараженные прозападными настроениями». Евреев начали отстранять от ключевых должностей. Им больше не доверяли.
Несоветские люди
«Сталин считал евреев угрозой для советского нарратива, — говорит режиссер. — Что такое дружба народов по-советски? Десятки народов, и все — советские люди. И вдруг у одного из этих народов оказывается историческая родина в другой части света. А что, если завтра уроженец Кавказа скажет: «Я не советский человек, у меня есть своя родина, своя страна?»
«Добавьте к этому влияние евреев на политическую жизнь США в условиях холодной войны, — подчеркивает Мафцир. — И вот евреи уже не советские люди, а пятая колонна. Не случайно советская власть так упорно боролась с репатриацией евреев в Израиль».
Режиссер уверен в том, что решение запретить и уничтожить «Черную книгу» оказало самое серьезное влияние на его собственную жизнь. «Моя биография — это история типичного советского еврея, — рассказывает Мафцир. — Мы были своего рода отверженными. Нет, речь не идет о тотальном отлучении от общественной жизни, можно вспомнить сколько угодно историй успеха евреев в СССР, но еврейство как единое целое было сломлено. Что у нас осталось? Пятая графа в паспорте да ярлык «лицо еврейской национальности».
По мнению автора фильма, это повлияло и на масштабы еврейской эмиграции во время и после распада СССР. «Из каждых пяти евреев уехали четверо, — говорит режиссер. — Двадцатый век не знал столь массового исхода. А ведь когда-то в СССР жило больше евреев, чем в любой другой стране мира. Но этому пришел конец. А роман евреев с советской властью закончился гораздо раньше».
«У евреев было слишком мало сил, чтобы бороться с нацистами и их пособниками, — подытожил свой рассказ Борис Мафцир. — Но после войны у тех, кто выжил, отняли коллективную память. Вот почему я взялся за этот фильм».
За семью печатями: история забвения
Илья Эренбург и Василий Гроссман начали подготовку к созданию «Черной книги» в 1943 году. В следующем году материалы для будущего издания передали в Еврейский антифашистский комитет (спустя восемь лет руководство этой организации было уничтожено сталинским режимом). Книгу предполагалось публиковать на разных языках, была организована международная редколлегия, в которую вошли представители советских евреев, Всемирного еврейского конгресса и еврейского самоуправления в подмандатной Палестине.
Материалы, включенные в сборник, можно разделить на три категории.
Первая — письма (в том числе предсмертные), дневники, застенографированные рассказы и показания свидетелей и очевидцев, спасшихся от нацистов.
Вторая — очерки советских писателей, написанные на основе документов и бесед со свидетелями, осмотра мест массовых казней, территорий гетто и лагерей.
Наконец, третья — документы, представленные Государственной чрезвычайной комиссией по установлению и расследованию злодеяний немецко-фашистских оккупантов: показания исполнителей и организаторов убийств, а также показания свидетелей.
Впервые отрывки из «Черной книги» были опубликованы в СССР в 1944 году — на русском языке и на идише — под заголовком «Народоубийцы».
В 1945 году ответственность за издание книги возложили непосредственно на Еврейский антифашистский комитет (ЕАК). Уже в феврале 1946 года комиссия ЕАК упрекнула создателей сборника в тенденциозности. В заключении говорилось: «Комиссия считает, что в представленных очерках излишне много рассказывается о гнусной деятельности предателей родины».
Тем не менее Совинформбюро отправило рукопись книги в США, Англию, Францию, подмандатную Палестину и другие страны. В 1946 году «Черную книгу» в сокращенном виде издали в США небольшим тиражом; материалы из нее использовались на Нюрнбергском процессе над нацистскими преступниками.
А в Москве подготовка издания к печати забуксовала. Эренбург вышел из редакционной коллегии, Гроссман получал все новые и новые требования убрать из «Черной книги» упоминания о предателях — советских гражданах, сотрудничавших с оккупантами. Объем сборника по сравнению с версией 1945 года заметно уменьшился.
Окончательный приговор «Черной книге» вынес Георгий Александров, заведующий управлением пропаганды ЦК ВКП(б), отметивший в докладной записке Жданову: «У читателя невольно создается впечатление, что немцы воевали против СССР только с целью уничтожения евреев. По отношению же к русским, украинцам, белорусам, литовцам, латышам и другим национальностям Советского Союза немцы якобы относились снисходительно».
«В предисловии, написанном В. Гроссманом, указывается, что в уничтожении евреев была своеобразная провокационная политика, что у немцев была установлена некоторая очередность в истреблении народов Советского Союза, — возмущался Александров. — Однако содержание книги не подтверждает этого».
Вывод был коротким и беспощадным: «Управление пропаганды считает издание «Черной книги» в СССР нецелесообразным».
Несмотря на этот вердикт, официального запрета не последовало, и Еврейский антифашистский комитет продолжил подготовку к изданию «Черной книги». Типографии Высшей партийной школы был заказан тираж: 30.000 экземпляров. Но Главлит (советская цензура) распорядился прекратить печать, а в 1948 году готовый набор книги был уничтожен.
Впервые на русском языке «Черная книга» вышла в Иерусалиме в 1980 году. Издание осуществили на основе рукописи, которую Еврейский антифашистский комитет разослал за границу в 1946 году. В России полное издание книги появилось только в 2015 году.
Тали ФАРКАШ, vesty.co.il
* Ynet — израильский новостной общедоступный веб-сайт, который является онлайн-выпуском газеты «Едиот ахронот». Тем не менее, большая часть контента «Ynet» является оригинальной работой, опубликованной исключительно на веб-сайте и написанной независимым персоналом.