Дружба продолжается…
Книгу Леонида Смиловицкого «Евреи в Турове: история местечка мозырского Полесья» в белорусских магазинах не сыскать. Поэтому, спустя 8 лет после выхода, она для меня свежая. Книжка израильская, но в эпоху Сети это не имеет особого значения – любой, интересующийся историей Беларуси, может прочитать ее.
Я бы охарактеризовал книгу как очень большой репортаж об истории Беларуси — от конца первого тысячелетия от рождения Христа до середины ХХ-го века. Виртуальная телекамера Смиловицкого была установлена среди еврейских кварталов Турова, точнее – заранее, на месте, где поселению пришлось возникнуть.
«Евреи Турова» — это феноменальная книга по объему собранной и обобщенной информации. Кажется, что над ней работал огромный коллектив, причем не прекращал трудиться десятки лет. Главное – что работа «коллектива» обеспечила достойный результат. На мой взгляд, у Смиловицкого вышла настоящая энциклопедия белорусской еврейско-местечковой жизни.
Подкупает язык и стиль изложения. Не пытаясь развлечь читателя, Смиловицкий сумел сделать чтение легким. Как ему это удалось? Спрошу при встрече, но еще попытаюсь сам, медленно перечитывая наиболее удачные места.
Листая книгу, понимаешь, что автор использовал явно не весь собранный материал или мог копать еще. Это будет не в упрек Смиловицкому, а, скорее, как комплимент – сумел-таки он заинтересовать своей темой.
Смиловицкий начинает от Древней Руси и Киевского княжества до появления евреев в Турове. Сразу закрадывается одно сомнение. Автор четко держится линии российских историков XIX века и советских их коллег, в том числе Лаврентия Абецедарского, о литвинах и белорусах. То есть, если верить советским учебникам, коренное население Беларуси происходит из нескольких племен восточных славян, и оно попало под иностранное литовское, позднее – польско-литовское иго. То есть литовцы (литвины) угнетали белорусов, а на рубеже XVIII-XIX веков «тутэйшых» освободили соотечественники братья-славяне, поучаствовав в разделе Речи Посполитой.
Надо сказать, что с 1990-х годов в Беларуси бытовала другая крайность – период доминирования ВКЛ идеализировался, «Московский улус Золотой Орды» объявлялся главным источником зла, литовская шляхта – кровь от крови своя, родная, белорусская. Об этом писали Вадим Деружинский, Анатолий Тарас и др. На мой непросвещенный взгляд, истина должна быть где-то посередине, хотя с полной уверенностью судить не берусь и сильно подозреваю, что на некоторые вопросы уже не сыскать достоверных ответов — слишком многое безвозвратно утеряно.
Отмечу одну вещь. В культурном плане верхушка ВКЛ полонизировалась настолько, что считать шляхтичей «рода литовского нации польской» соотечественниками «тутэйшых» можно только с натяжкой. Вспомним официальный запрет славянского языка коренного населения – предтечи современного белорусского. Но и пришедшие русские-московиты, видимо, тоже представлялись для полешуков чужаками – с другой верой, с другой культурой, с другим языком, с другими, более жестокими законами.
Большой плюс Смиловицкому – он не пытается средневековые завоевания и территориальные переделы более позднего времени стричь под одну гребенку с нашей эпохой, не употребляет слова «аннексия», «агрессия», «оккупация» относительно присоединения земель ВКЛ к Московскому царству и Российской империи.
Описания туровского быта по XIX век включительно бесценны с этнографической точки зрения. Они невероятно живописны в деталях – в занятиях местечковых обитателей, в еде, в суевериях…
Несколько странноваты рассуждения о роли евреев в революционных событиях 1917 года. Упоминая евреев в составе левых партий и правящей верхушки РСФСР, Смиловицкий подчеркивает интернационализм Троцкого и его отношение к еврейству «с брезгливостью и тошнотой», приводит утверждение Шимона Дубнова, что евреям пришлось отвечать за содеянное Лениным. На мой взгляд, столь серьезную тему, как роль еврейства в двух государственных переворотах 1917 года, нужно было или разбирать серьезно, или не трогать вообще. Но раз уж тронули, Леонид Львович, не обижайтесь на критику.
Человек не может перестать быть евреем, даже тысячу раз порвав с еврейством. Точно также я не смогу перестать быть русским, хоть живу среди белорусов, имею гражданство Беларуси, принял менталитет этой нации, знаю мову…
Честное слово, не понимаю, почему евреи (некоторые) стыдятся роли представителей их народа в расшатывании Российской Империи и демонтаже нежизнеспособной Российской Республики. К семнадцатому году средневековые методы правления страной, ущемление экономических и гражданских прав и другие российские беды, обостренные Мировой войной, были очевидны и болезненны для большинства. И в огромной степени именно для еврейской составляющей державы – образованной, энергичной, предприимчивой прослойки, естественным отбором столетий наученной выживать. Нет ничего странного, почему среди левых радикалов численность евреев многократно превышала процент еврейского населения в общероссийском. Упрощу до одной фразы. Евреев больше других притесняли, они больше других были мотивированы дать сдачи, искали и нашли возможность, что же в этом удивительного? И что в этом позорного?
Применительно к оккупации Турова бандитами Булак-Булаховича и польскими войсками Смиловицкий первый раз упоминает о ярлыке «жиды-комиссары», подчеркивая, что слово «жид» заимствовано из польского и приобрело оскорбительный оттенок. Не буду углубляться в этимологию этого неблагозвучного слова, рекомендую лишь открыть повесть Гоголя, созданную примерно на столетие раньше событий советско-польской войны. Тарас Бульба в сем классическом произведении к «жидам» относится… как бы сказать помягче… без симпатии. Не любит он их, сильно. Слово «жид» в Российской Империи было общеупотребительным, лишь в некоторых официальных документах говорилось о подданных иудейского вероисповедания, то есть евреях-иудеях (евреи-выкресты словом «жид» не обзывались).
Национальная принадлежность российского еврея до формального уравнивания в правах в 1917 году всегда служила отчетливым негативным фактором, как бы Смиловицкий не подчеркивал мирное сожительство туровских евреев и белорусов. Просто антисемитизм не был определяющим в их отношениях.
Величайшее достижение общества состоит в понимании простой истины: если человек – негодяй, то лишь потому, что он сам такой, а не из-за принадлежности к еврейству или какой-либо другой нации и расе. Я не знаю нации на Земле, чьи представители – сплошь положительные личности.
В ХХ веке, когда в моду входила толерантность, в частности – терпимость к еврейству, в русском языке наименование национальной принадлежности стало носить двоякий характер – нейтральное «еврей» (у белорусов – «габрэй») или оскорбительное «жид» (у белорусов – «жыд»). Но само заимствование слова с романским корнем произошло гораздо раньше.
Читаем дальше. Эмиграция из Турова в начале ХХ века описана чрезвычайно подробно, но я не понял одного, достаточно важного момента. До Мировой войны съездить на заработки в США было куда проще, чем сейчас белорусу устроиться на работу в Подмосковье. Целые полесские деревни лишались доброй половины мужиков.
Помню, изучал списки утонувших и выживших пассажиров «Лузитании», там полдюжины человек полешуков! Один выжил, умер только после Второй мировой, я брал интервью у его сына. По Полесью в начале ХХ века сновали рекрутеры, подписывали контракты, снабжали билетами на проезд до Нью-Йорка.
Так почему крепкие еврейские мужики из Турова не вербовались на угольные шахты Чикаго? Заработок, по сравнению с местным, был просто сказочным – хватило бы и на вызов семьи. При встрече спрошу Смиловицкого. Или он упустил этот канал эмиграции, или у евреев была причина им не воспользоваться.
Межвоенный период с этнографической точки зрения слабее, чем царское время. Хотелось бы узнать, как в еврейской среде воспринимались экстремальные явления первых лет Советской власти. Главка «Сохранение традиций» — всего страничка. Больше уделено места тщетным попыткам сохранить иудаизм. Вызвал улыбку рассказ о выступлениях некоего Пейсаховича, пытавшегося скрестить иудаизм с марксизмом («Тора – это лучшее марксистское издание»).
Советская власть дала евреям право трудиться на земле, при Романовых это право ущемлялось. Но сельское население за счет паспортной системы ввергалось в подобие крепостной зависимости, только селян не проигрывали в карты. Вопрос: евреи туровщины тоже пострадали? При царизме они не были крепостными… Но Смиловицкий расписывает только социально-экономические проблемы еврейских индивидуальных хозяйств и колхозов, об отъезде из Турова – только в Биробиджан и Крым, в соответствии с решениями «родной» партии. Я не дознался, мог ли эдак в тридцать пятом году простой туровский еврей-колхозник забросить соху и уехать, скажем, в Ленинград? Потому что колхозное закрепощение народа, лично свободного даже в ВКЛ и в Российской Империи, было бы очень странным издевательством судьбы.
Тяжко читаются главы, посвященные военным годам и Катастрофе еврейства. Представляю чувства Смиловицкого, перебирающего документы, пропитанные кровью… В фигуральном, конечно, значении, но от этого вряд ли легче. Тем более, прочитать и перелистать пришлось гораздо больше, чем упомянуто в книге, так как из массива отбирались материалы, имеющие отношение к Турову.
Впервые узнал о применении авиации для атаки на населенные пункты, обычно самолеты «Люфтваффе» использовались в тылу для уничтожения партизанских сил. Недоумение вызвал абзац о карательном походе некого подразделения СС, выразившегося в воздушном налете. Может, я ошибаюсь, но все боевое летучее в Рейхе относилось к «Люфтваффе», а военно-воздушные силы входили в Вермахт. Ну не было своих самолетов у СС! Может, имелось в виду, что айнзац-команда СД вызвала помощь авиации?
При чрезвычайно тщательном и аккуратном подходе автора к работе с документами бросается в глаза, что высокая эффективность партизанских групп приводится только по советским бравурным рапортам. А немецкие источники? Без подтверждения противником многие подвиги оказываются дутыми. Такова была советская пропаганда – реальные героические поступки по каким-то причинам остались без внимания, а придуманные эпизоды, вроде боя у Дубосеково с рекордным истреблением германских танков, превозносились десятилетиями.
И, наконец, фамилии. Они гораздо страшнее цифр. Я знаю, что в Беларуси погибло порядка 800 тысяч евреев из числа оставшихся в оккупации. Эмоционально не чувствую разницы между 800 тысячами и миллионами – обе цифры невообразимы. А когда видишь ряды фамилий, понимаешь: каждый из них – отдельный человек. Целая вселенная. Или даже так – целый народ, который мог родиться от потомков убитого… Убитого лишь за то, что фюрер прорвался к власти на антисемитском популизме и не захотел менять исправно работающую идеологическую схему.
Книга Смиловицкого – это туровский «Яд Вашем» в миниатюре. Автор смог найти гораздо больше соотечественников, погибших от рук нацистских гуманоидов (людьми их назвать не поворачиваются пальцы на клавиатуре), чем было на тот момент известно в израильском мемориале жертв Катастрофы.
Остается мечтать, чтобы белорусско-российско-советский аналог «Яд Вашема» когда-нибудь возник. Чтобы все павшие в ту Войну, представители всех национальностей СССР были перечислены поименно.
Я только мечтаю, а Смиловицкий сделал важный практический шаг. Поклон ему до земли.
Анатолий МАТВИЕНКО, член Союза писателей Беларуси
Похожие статьи
