Именитый архитектор Иосиф Лангбард — уроженец Гродненщины

ОАО «Щучинский маслосырзавод» представляет статью из цикла «Эпоха в лицах»
Иосиф Лангбард – автор проектов зданий Дома правительства, Дома офицеров и Большого театра оперы и балета в Минске. Именно ему удалось создать тот каркас белорусской столицы, который мы все сегодня видим и любим. Его архитектурный стиль специалисты считали объемным конструктивизмом, а затем причислили к арт-деко… Но мало кто знает, что именитый архитектор является уроженцем Гродненщины.

Мечта превыше всего
В детстве его дразнили мечтателем. Когда все его сверстники купались, он на берегу любовался бабочками и цветами. И все время рисовал. Рисовал для себя, и никто не мог понять увлечение это или талант. А он просто строил лестницу в небо, как понимал и мог, а мнение окружающих его нисколько не интересовало.
Отец Иосифа Лангбарда – мелкий коммерсант Бельска Гродненской губернии – больших иллюзий по поводу будущего сына не питал. И по заведенной традиции того времени (если, конечно, позволяли средства) отправил после гимназии учиться на коммерсанта. И не куда-нибудь, а в саму Одессу. Черта оседлости казалась вечной. И мечтой всех юных коммерческих еврейских дарований была далекая Америка. А самый ближайший путь в нее был из Одессы. Но юный Иосиф втайне от родителей поступил в местное художественное училище, а после его окончания в 1907 году – в академию художеств в Санкт-Петербурге.
Первую мировую войну Лангбард встретил в Петербурге в 32 года и его как дипломированного инженера-строителя во главе инженерного отряда отправили на фронт строить оборонные укрепления. Февральскую и Октябрьскую революции он встретил инженером строительной конторы отдела здравоохранения.
Наивным и юным образованного тридцатипятилетнего мужчину назвать сложно. Лангбард четко понимал, что происходит и почему: к тому времени он был вполне преуспевающим буржуа с приличным достатком. Умение выживать в любой ситуации и приспосабливаться к окружающей среде не подвело Лангбарда – он принимал жизнь такой, какая она есть, срезал бобровый воротник с пальто и ходил по городу в студенческой фуражке со сломанным козырьком.

Любовь решает все
В новогоднюю ночь 1919 года он собирался эмигрировать. Он был готов к тому, что навсегда покинет Россию. Для начала вернется к родным на Гродненщину, к тому времени находившуюся в составе Польши, а потом будь что будет. Но появилась она – Ольга Захарова. Ей всего девятнадцать, она работает телефонисткой, что по тем временам было совсем недурно для молодой девушки – количество телефонов в городе не превышало пару сотен.
Через год в 1920 году они обвенчались в церкви Введения Пресвятой Богородицы на Петроградской стороне. Когда и при каких обстоятельствах Иосиф Лангбард перешел в православие, сказать крайне сложно. Как нельзя сказать и о том, как к этому отнеслись его родители. Но само собой разумеется, что и учеба в Петербурге, и сама работа предполагали преодоление черты оседлости для евреев. Другого пути, как смена вероисповедания, в Российской империи того времени не существовало – национальность определялась по вероисповеданию.

К моменту женитьбы Лангбард уже известный архитектор. Им построены здание городской управы в Костроме, театр миниатюр и императорский сельскохозяйственный музей в Петрограде. Он участвует во всех конкурсах, начиная с 1917 года.
В 1920 году Лангбард получает третью премию за два конкурсных проекта – городской крематорий в Петрограде и районные «Термо» – бани общего пользования.
Молодая семья жила в доме Бенуа – самом престижном доме того времени. Он был построен в 1912 году с невиданными для того времени атрибутами: паровое отопление, лифты, встроенные гаражи, собственная электростанция, прачечная, мусоросжигательная печь и даже снеготаялка. По сегодняшним временам не все элитные кондоминиумы имеют такой набор автономных услуг. В этом доме жили Сергей Киров, Григорий Зиновьев, Павел Дыбенко, Дмитрий Шостакович, Иоаким Вацетис и многие другие видные первые члены советского правительства. Жена Лангбарда попала не просто в элитную квартиру. Она жила в антикварных апартаментах. Коммерческое чутье и вкус всегда были присущи Лангбарду.

«Красный треугольник» – объемный конструктивизм и арт-деко
Его карьеру стремительной не назовешь. Признание Иосифа Лангбарда как архитектора произошло в 1927 году. Именно тогда ему удалось полностью реализовать свой проект и построить дом для рабочих завода «Красный треугольник». Это четырехэтажный дом, в котором лестничные клетки выполнены треугольным фронтоном. В квартирах не было ванных, но имелись просторные кухни, объединенные со столовыми и кладовками.
Это было время кризиса европейской архитектуры. Столкнулись два архитектурных течения – неоклассицизм и урбанистика. В Европе был найден компромисс – функциональность и эстетика, присущая немецкой школе «Баухауз».
В постсоветской публицистике часто можно встретить противоположные точки зрения на развитие советской архитектурной мысли. И при этом особой критике подвергаются два этапа – сталинский и хрущевский. Но весь парадокс заключается в том, что наименее идеологизированной сферой в то время была как раз архитектура. Изменение демографической ситуации и урбанизация диктовали свои условия. Нужно было строить много и быстро.
В Западной Европе этот процесс шел во второй половине ХIХ века, в России – в начале ХХ века. Но пик роста городского населения пришелся на время индустриализации. За основу расчетов жилой площади были приняты расчеты немецких гигиенистов середины ХIХ века. Цифра девять квадратных метров как раз из того далекого от всех революционных потрясений времени. Но при этом власти требовали от архитекторов в рамках минимальной сметы соблюсти архитектурные принципы города – они должны были отличаться друг от друга.
Лангбард в доме «Красный треугольник» органично совместил классику и авангард. Сегодня этот жилой комплекс, находящийся на пересечении Старопетергофского проспекта и Курляндской улицы, включен в Список памятников мировой архитектуры. Стиль Лангбарда специалисты впоследствии назовут объемным конструктивизмом, а затем причислят к арт-деко. Но в то время его стиль не вписывался в общие каноны времени.

Самый емкий, но и самый сложный проект
В 1929 году к десятилетию белорусской столицы был объявлен конкурс на проект здания Дома правительства в Минске. В плане столичных функций Минск является самым удивительным городом. Удивительным в том плане, что он никогда не претендовал на звание столицы. Все сложилось само собой. Точнее геополитические и военные хитросплетения начала ХХ века сделали его столицей. В начале ХХ века Минск – небольшой губернский город, одно из любимых мест проживания отставных царских сановников. Достаточно сказать, что на месте здания, где сегодня находится Совет Республики, а до этого была Ленинская библиотека, стоял особняк героя русско-турецкой войны генерала Скобелева. А улица Красноармейская после смерти легендарного генерала, которого называли вторым Суворовым, долгое время была Скобелевской. Каменная застройка была только в центре на улице Захарьевской (ныне проспект Независимости). На ней располагались доходные дома, отель «Европа» и модные магазины всех ведущих европейских фирм того времени.

Борьба за этот проект разгорелась нешуточная. Архитектор Ной Троцкий получил премию за Дом труда в Москве. Его проект предусматривал сочетание в одном здании Дома Советов, Дворца съездов, театра, дома культуры, музея и столовой. Само собой разумеется, что это здание не было построено. Подобного сооружения в Москве мы не знаем. Серьезным конкурентом был и бобруйчанин Михаил Бахмин. В Москве по его проекту уже было построено здание редакции газеты «Известия». Лев Руднев возглавлял мастерскую «Ленпроекта».
Проект Троцкого больше был похож на жилой дом. У Руднева композиционное решение не вызывало вопросов, но главный фасад был обращен в противоположную от центра города сторону. Проект Иосифа Лангбарда был самым емким, но и самым сложным. Он предусматривал еще и площадь для проведения парадов и демонстраций.
Дом правительства Лангбарда – это здание общим объемом двести сорок тысяч кубометров и высотой в девять этажей. Для того времени подобная этажность была проблемой. Первый башенный кран был изготовлен в СССР только в 1935 году.

Абсолютный приоритет живого
Здание было построено в рекордно короткие сроки – за четыре года. От галереи, соединяющей два крыла здания, отказались. А перед домом связующим звеном двух крыльев стало скульптурное изображение Ленина. Свой основной принцип Иосиф Григорьевич определил достаточно ясно: «Горизонтальная форма представляется как положение лежащего либо мертвого человека, что действует угнетающе. Вертикальное положение выражает жизнь, бодрость и силу, оно противостоит постоянному тяготению к земле».
Стили Лангбарда – это лестница, ведущая в бесконечность, и абсолютный приоритет живого.
Из четырех зданий, сформировавших облик современного Минска, только Дом правительства был построен Лангбардом «с нуля». В случае с Домом офицеров и Большим театром оперы и балета задача была куда более сложной – приспособиться и перестроить уже готовое здание.
Дом Красной Армии в 20-е годы размещался в небольшом здании, где до революции была гостиница «Париж» – на углу современного проспекта Независимости и улицы Энгельса. Новое здание было решено строить на Архиерейском подворье рядом с Александровским сквером. Фундамент нынешнего Дома офицеров – остатки церкви, а его зал – это и есть тот самый корпус церкви, который не смогли взорвать. Архиерейские подвалы позволили создать четыре подземных этажа. В самом здании было около ста залов и гостиных и первый крытый плавательный бассейн, соответствующий мировым стандартам того времени.

Проект театра коллеги раскритиковали
Творческие профессии особый вид человеческой деятельности. И в силу специфики, и в силу конкретного результата, который нельзя перевести на язык цифр, и который характеризуется в терминах «нравится – не нравится». А все эти причины воедино создают, помимо атмосферы великого, атмосферу постоянных конфликтов, которые при определенных условиях могут переходить все границы человеческой этики. Слава и сопутствующие ей материальные блага делятся с трудом, если вообще делятся. В 1932 году советское правительство приняло решение, многими до сих пор до конца не понятое, об организации всевозможных творческих профессиональных союзов – союза писателей, архитекторов, композиторов. При всей логике и очевидности и полезности этого решения была и еще одна составляющая – власть уходила от решения спорных и конфликтных вопросов и выступала только в роли третейского арбитра. И очень многие оказывались в свое время и в роли жертв, и в роли победителей. И политика здесь. А тем более Иосиф Сталин здесь вовсе не причем. Фаина Раневская называла свою среду «террариумом единомышленников», а мудрый Сергей Довлатов как-то заметил: «Мы без конца ругаем товарища Сталина, и, разумеется, за дело. И все же я хочу спросить: кто написал четыре миллиона доносов?»
Лангбарду в этом смысле всегда везло. Он ни в чем себя не замарал в подобных ситуациях. Но ему все же пришлось заканчивать чужую работу. Изначально проектирование и строительство зданий Академии наук и оперного театра было поручено Георгию Лаврову. Но Лаврова отстранили от работы и завершить строительство предложили Лангбарду. В Академии наук он спрятал корпуса Лаврова за классическими колоннадами. А в случае с оперным театром пришлось перепроектировать само здание. По задумке Лаврова на огромной сцене пять тысяч зрителей смогут смотреть парады и демонстрации, а также их проводить. Лангбард предложил выполнить здание театра в виде нескольких цилиндров, возвышающихся друг на друге. Но было принято решение уменьшить зрительный зал сначала до трех тысяч мест, а затем и до полутора тысяч.

Минск в то время был приграничным городом – граница всего в сорока километрах от столицы. И по этой причине военные потребовали уменьшить высоту театра на этаж. Высокое здание на Троицкой горе было отличной мишенью для польской артиллерии.
11 июня 1933 года был заложен первый камень в основание оперного театра – это был день освобождения Минска от белополяков, как их тогда называли. В 1939 году его открыли, а через год назвали Большим театром оперы и балета БССР.
Но на съезде архитекторов проект здания театра раскритиковали. Все это происходило уже после открытия театра. Лангбард согласился с критикой и сказал, что театр строили без него и экономили буквально на всем. Оригинальные малые архитектурные и скульптурные формы были изъяты из проекта. Но именно они должны были дать эффект аллюзий с Французской революцией.

Военное лихолетье…
Конфликт вокруг театра сняла война. 22 июня 1941 года Лангбард встретил в Минске. Кое-как ему удалось выбраться из города и сесть на поезд, идущий в Ленинград. Первую блокадную зиму он пережил с трудом. Весной 1942 года он был вывезен на Большую землю и все время до победы провел в поселке Красные Ткачи в бывшем имении Некрасова – Карабихе.
В Доме правительства во время оккупации были штабы СС, гестапо, продовольственные склады. Герб БССР немцы снять не смогли, они прикрыли его свастикой. Статуя Ленина была вывезена в Германию и переплавлена. А в театре оперы и балета устроили конюшню.
В августе 1944 года Лангбард с группой архитекторов приехал в Минск. Он считал, что главная плошадь белорусской столицы должна быть напротив Александровского сквера.
В 1945 году он предлагает пробить два луча – к оперному театру и площади Свободы. Но в моде был уже сталинский ампир. От участия в проектировании послевоенного Минска Лангбард был отстранен. Ему удалось построить только кинотеатр «Победа» совместно с Михаилом Баклановым. Лангбарду было предложено восстановить свои здания. Это позволило ему вернуть первоначальные интерьеры театру оперы и балета.

…пережили его здания
Центр Минска восстановили без Лангбарда. Но и предложения других архитекторов не были учтены. Но уцелел «Мальчик с лебедем», который не вписывался ни в планы Лангбарда, ни в планы других архитекторов. В начале 1948 года архитектор навсегда покинул Минск.
И все же невезучим или неудачником Лангбарда назвать нельзя. Его жена Ольга Захарова была арестована зимой 1936 года. С просьбой о помощи он идет к Пантелеймону Пономаренко. Ольга Захарова оказалась единственной из пятидесяти арестованных жителей дома Бенуа, кто вернулся домой.
В газете «Правда» от 20 февраля 1936 года вышла статья «Какофония в архитектуре». А в марте в журнале «Архитектура СССР» вышла еще более грозная статья «Против формализма, упрощенчества, эклектики». Автором был Каро Алабян, на тот период времени ответственный секретарь Союза архитекторов СССР. Главным эклектиком у него был Лангбард. Но Лангбарда спас Париж, где в мае 1937 года он получил Гран-при за серию зданий в Минске. А потом был Дом Советов в Могилеве – уменьшенная копия Дома правительства в Минске, когда было принято отмененное позднее постановление о переносе столицы Беларуси в Могилев.
У него счастливая рука и счастливый глаз. Только его здания оказались не разрушенными во время немецкой оккупации, а это, согласитесь, знак свыше. И именно ему удалось создать тот каркас белорусской столицы, который мы все сегодня видим и любим…