В пинском «Хэсэде» в ряду, где выставлены портреты участников Великой Отечественной войны, помещена фотография Ефима (Хайма) Берковича Красильского. Он много сделал для общины, в которой его помнят и чтят.
Ефима Берковича знали многие пинчане. Еще бы: его руками были отремонтированы, приведены в порядок десятки квартир горожан. Несмотря на то, что Красильский числился маляром в пинском горпищеторге, он не оставлял свою работу даже в свободное время. Все мы знаем, что в советские времена почти каждый из нас, кроме основного оклада, всегда приносил домой доходы, заработанные на какой-нибудь «халтуре». Ведь зарплаты были небольшие, а «хлеба с маслом» хотелось каждому.
Ефим считался третьим ребенком в семье рабочего Берла Лейбовича. Родился он в 1916 году. А двумя годами раньше его мама, Хана Иосифовна, разрешилась мальчиком и девочкой – Левой и Фридой. Казалось, в их дом на улице Болотной (ныне Суворова), изъясняясь словами великого Шолом-Алейхема, «счастье привалило».
Фима рано пошел работать. Одновременно он получал образование в хедере – еврейской религиозной начальной школе.
Но работа-работой, учеба-учебой, а пришло время юноше отдавать армейский долг. Тогда Пинск был «под Польшей», и, естественно долг пришлось Ефиму отдавать этой стране. Служил он в кавалерии, которая считалась чуть ли не основной боевой единицей польской армии. Тогда-то Ефим впервые попробовал пороху. В сентябре 1939-го, с начала Второй мировой войны, Красильский участвовал в боях против вторгнувшихся в страну гитлеровцев. Недолго поляки сопротивлялись на западе немцам, а на востоке Советам. В ноябре 1939 года родной Пинск официально отошел к СССР и был включен в состав Белоруссии.
Вот только война для Ефима Берковича не закончилась. Грянул июнь 41-го. Красильского сразу же призвали в армию, уже советскую.
Ефиму уже снились тревожные атаки, разрывы снарядов, призывные голоса командиров, горечь потерь… Но все это осталось всего лишь сном. Парень был родом из Западной Белоруссии, ранее служил в польской армии – таким особого доверия не было. Поэтому определили Красильского в стройбат и отправили в Ижевск на военный завод.
А в пригороде родного для Красильского Пинска в конце октября 1941 года нацисты расстреляли почти всех евреев. Среди 20 тысяч подвергшихся фашистскому Холокосту в урочище Добрая Воля оказались и родители Ефима, его брат и сестра… Вот только узнал он об этом только спустя три года, когда город освободили.
Но надо было жить. Поэтому, сразу после «дембеля» Ефим Беркович вернулся отстраивать свой город. Вернулся не один. С ним приехала жена Елена, симпатичная медсестра, с которой его свела судьба в далеком Ижевске. Вскоре у них родилась дочь.
Несмотря на сугубо прозаическую работу маляра, Красильский строго соблюдал законы иудаизма. Видно, трагическая судьба его родителей, родственников наложила горестный отпечаток на его судьбу. В советское время вместе с верующими пинскими евреями он часто присутствовал на молебнах, которые обычно проходили в каком-нибудь частном доме. Ведь синагогу пинские власти запретили открывать. Это было опасно. В дома, где собирались верующие, внезапно часто врывались милиционеры. Многим иудеям, чтобы не попасться «в руки советского правосудия», приходилось от них бежать через окна. Если кто-то не успевал, то «награждался» судебными чиновниками огромнейшими штрафными санкциями. Но это еще не все: иудеев ждали неприятности на работе – лишение очередной премии и возможности продвижения по карьерной лестнице, а то и увольнение со службы.
Но в 1991-м году Союз распался, и Ефим Красильский, как говорится, «вышел из подполья», возглавив местную религиозную общину. Теперь нечего было бояться. Поэтому, Ефим Беркович, исполняя обязанности хазана, часто проводил службы в синагоге.
* * *
Ефим Беркович Красильский покинул нас 5 лет назад, в январе 2012 года. Присматриваемся к его фотопортрету из пинского «Хэсэда»: грудь участника войны украшают медали за доблестный труд в тылу и польская медаль, свидетельствующая о том, что Ефим Беркович встретил Вторую мировую войну одним из первых.
Иосиф ЛИБЕРМАН