Ушел Марк Рудинштейн…
В минской книгарне «Галіяфы» прошел вечер, посвященный 120-летию еврейского писателя Моисея Кульбака.
Сегодня мало кто знает о его творчестве. Ведь писатель трагически погиб в застенках НКВД в 1937 году. Но автора знаменитой в свое время повести «Зелменяне» и еще десяти поэтических, прозаических и драматических сборников многие еще помнят. Это подтвердил вечер, на котором звучали многие произведения Кульбака.
Известный врач-хирург и писатель Феликс Баторин рассказал о впечатлениях после прочтения драматической поэмы Кульбака «Разбойник Бойтре». Переводы стихов поэта прочитали Василь Жукович, Алесь Остроух и Андрей Ходанович. Многие произведения звучали в оригинале. Лявон Борщевский презентовал собственный перевод поэмы-сатиры «Чайльд Гарольд из местечка Дисна». А журналист Мария Андрукович зачитала послание дочери Кульбака участникам встречи.
Вел вечер политолог и издатель Вольф Рубинчик.
Добавим, что сотрудники Национальной библиотеки организовали выставку, посвященную юбилею Кульбака, и приняли в свои фонды сохранившиеся книги писателя. В частности, этим занималась Татьяна Кунда. Экземпляр книги «Eybik» («Вечна») Моисея Кульбака, изданной на двух языках – идиш и белорусском — будет храниться также в Сморгонской районной библиотеке.
Вот какое письмо участникам торжественного мероприятия в книгарне «Галіяфы» прислала из Израиля дочь Моисея Кульбака.
«Поэт, прозаик, драматург Моисей (Мойше) Кульбак родился 20 марта 1896 года в городе Сморгонь. Зная несколько языков, он для творчества выбрал идиш, то есть язык, на котором был вскормлен мамой. 11 сентября 1937 года Моисея Кульбака арестовали, через несколько недель осудили, а 29 октября этого же года он был расстрелян, как враг народа.
Я не буду подробно пересказывать биографию. С нею можно познакомиться в интернете, набрав в google «Шуламит Шалит». Шуламит Шалит – литератор, которая много времени и труда отдала написанию замечательных очерков о жизни и творчестве моего отца Моисея Кульбака. Она открыла его на русском языке для широкой публики. Ее передачи о Кульбаке до сих пор повторяются на радио, а очерки о его жизни и творчестве публиковались и в витебском журнале «Мишпоха». Вошли они и в ее книгу 2005 года «На круги свои…». Моя семья очень ей благодарна.
Я же расскажу о некоторых событиях из жизни отца и нашей семьи.
Журналист Ицхак Каценельсон в статье «Один из бронзовых парней», в газете «Фолксштиме» (№45 за 1966 год) пишет: «…много подробностей тех дней забыты, но до сегодняшнего дня перед моими глазами стоит благородный, красивый облик Моисея Кульбака, читающего на собраниях сотен еврейских рабочих своих «бронзовых парней», и как весь зал страстно подхватывал:
– Эй, вставайте! Собирайтесь в путь!
Оставьте здесь малодушных!
Двери далей распахнуты для ветров.
Путь росою обрызган – широк и нов.
Каждый шаг отмечен, – назад не свернуть!..
Вставайте все! Собирайтесь в путь!
Оставим здесь малодушных!
Будем явь ковать. Будем песнь искать –
Поколению храбрецов под стать!
из поэмы «Штот» («Город»), 1919 год, перевод Юлии Нейман
Да, в начале творческого пути Кульбак был настроен очень оптимистически, верил, что
«Двери далей распахнуты для ветров.
Путь росою обрызган – широк и нов»,
но в те далекие времена, в 1919-м, 1920-м, трудно было предположить, какими окаянными окажутся эти «новые дороги…» А когда разобрался в происходящем, угас пыл и поэта, и его «бронзовых парней»… Недаром Осип Мандельштам назвал ХХ век «волчьим столетием». Один поэт раньше, другой позже. Каждый прозревал в свой час.
И Кульбак предчувствовал свой конец и задолго до своего последнего вздоха в аллегорической форме передал тяжелое душевное состояние в стихотворении «Волчьи песни». Именно «волчьи». Трагедия века у Кульбака, что само по себе символично, как и у Мандельштама, ассоциировалась с волком и волчьей стаей. Вот фрагменты этого стихотворения в переводе Рувима Морана:
Фосфорический край: снег сверкает сапфиром.
О, горе,
Волк прощается с миром.
«Наплевать мне на племя волков, –
Волк живет одиноко и хмуро…
Вы… Для вас я отраву принес;
Мне казалось – в огонь лишь плюют, но камнями
Меня закидали вы сдуру.
Волк не волк, пока на костях
Ещё носит он шкуру!»
Фосфорический край: снег сверкает сапфиром.
О, горе,
Волк прощается с миром.
Гей, трудно высоко нести мне голову
Чубатую!
И все-таки поэзия Кульбака была не только многообразной, многоликой, но и полной жизни и радости. Знаток еврейской литературы Моисей Беленький сказал о творчестве Кульбака так: «Его стихи и сказки открывали окно в зеленый мир природы, в сад, наполненный солнцем и светом».
Его стихи музыкальны, это отмечала и мама, и его ученики. «Он не ставил перед собой задачу написать песню. Но, начиная сочинять лирические стихи, заметил, что пропевает их, и, если не находится, не складывается мелодия, стих не шел. Может, поэтому так завораживало его чтение», напишет в одной из своих статей о Кульбаке Шуламит Шалит.
Сохранилось 8 песен на идише на стихи Кульбака. Семь из них были включены в музыкальный сборник, вышедший в 2012 году под названием «Музик цу зибн лидер» («Музыка к семи стихотворениям»). На обложке есть и английское название – «Seven Poems set to Music». Музыка к четырем из стихотворений создана самим поэтом, к трем – композитором Региной Дрикер. Выход этого сборника – важное событие для еврейской культуры в целом и, без сомнения, радость для тех, кто любит песни на идише: и для слушателей, и для исполнителей.
Эти песни звучали в свое время в исполнении Михаила Александровича, Нехамы Лифшиц (Лифшицайте), Сидора Белярского, Лейбу Левина, Эмиля Горовца, Сары Горби, Песаха Бурштейна.
Музыкальный сборник имеется сегодня и в Беларуси, в Белорусском государственном архиве-музее литературы и искусства» (БГАМЛИ), возглавляемом Запартыко Анной Вячеславовной.
Пару слов о жене Моше Кульбака – моей маме Зельде (Жене) Эткиной-Кульбак. Среди восторженной виленской молодежи, которая не пропускала ни одного вечера, ни одного выступления Моисея Кульбака была молоденькая девушка Зельда (Женя) Эткина – моя мама. Она тогда работала учительницей в детском доме (очаге) имени Я.Динезона. В этот очаг направили и Моисея Кульбака преподавать литературу, географию и естествознание. Так они познакомились. Это было примерно в 1920 году, а поженились в 1924-м.
Мама окончила виленскую гимназию и двухгодичные учительские курсы, и всю жизнь проработала учительницей в Вильно, Минске, Борисове. И все же у нее получился 9-летний перерыв в работе. В ноябре 1937 года она была осуждена как жена врага народа и пробыла в заключении в Акмолинском лагере жен изменников родины (АЛЖИРе) до 1946 года.
После выхода из заключения мама по крупицам стала собирать творческое наследие своего мужа. Маме удалось собрать почти все, кроме пьесы «Бениамин Магидов». Люди, рискуя своими судьбами, сберегли произведения любимого поэта и передали их маме. Она до конца своих дней оставалась верной и преданной памяти мужа и делала все, что было в ее силах, чтобы сохранить и увековечить творчество М.Кульбака.
Мама стойко переносила невзгоды, которые преподнeсла ей судьба: арест и гибель мужа, собственный арест и заключение, гибель сына Эленьки, и почти всех родственников в период Холокоста.
Зельда (Женя) Кульбак ушла из жизни в 1973 году, ушла так же тихо, как и жила, во время сна.
Небольшое отступление, связанное с творчеством Моисея Кульбака. В 1937 году был сверху спущен приказ: все книги Моисея Кульбака из библиотеки изъять и уничтожить. За невыполнение, в то жестокое время, грозила смерть. Но представьте себе, что два сотрудника библиотеки (имя и фамилию женщины я знаю – Франка Фришман, а имени мужчины не знаю) книги Моисея Кульбака сжечь не смогли. Факт, что Франка их сохранила. А у нее в то время была семья – и сын, и муж. Узнав, что мама вернулась из лагеря, Франка преподнесла ей драгоценный подарок…
И «все возвращается на круги своя». В наше время сотрудники отдела белорусской литературы, той же Национальной библиотеки Беларуси, принимают книги Моисея Кульбака… В добрый час!
Переводчик произведений Моисея Кульбака – поэт Рахиль Баумволь в статье, озаглавленной «Я имела честь знать Моисея Кульбака», сказала о нем: «…книги его живут. И покуда будет жив еврейский народ, магия кульбаковского слова будет оказывать свое действие». Кстати, любимой поэмой Рахиль Баумволь была поэма «Райсн» («Белоруссия»).
Ицхак Башевис-Зингер в своей Нобелевской лекции сказал: «Идиш отнюдь не мертвый, а умирающий язык. Разница огромна. Умирающий еще вполне может выздороветь». Презентация сборника стихов «Eybik» («Вечна») Моисея Кульбака и ваше присутствие в этом зале – одно из лекарств для его выздоровления.
Спасибо Вам! Спасибо!»
Раиса КУЛЬБАК-ШАВЕЛЬ, дочь Моисея Кульбака
Тель-Авив, 20-21 марта 2016 г.
Собкор по материалам belisrael.info
Похожие статьи
