Накануне Дня Победы калинковичский клуб «Поиск» получил письмо из Самары (Россия) от Ирины Богачевой – участницы поискового отряда «АвиаПоиск». Она занимается изучением истории 100-й гвардейской стрелковой дивизии (гсд), воевавшей на Карельском фронте.
«В настоящее время изучаем историю гибели в финском окружении 8 июля 1944 года 3-го батальона 304-го полка, командиром которого был уроженец г. Калинковичи Рачинский (Рагинский) Исаак Наумович, 1911 г.р., – говорится в письме. – С фамилией была неразбериха – где-то Рачинский, где-то Рагинский. Благо, у нас в городе до сих пор жив солдат, который был телефонистом Рагинского, находился с ним в окружении и остался жив в числе 9 бойцов. Судя по документам, жена Рагинского в эвакуации проживала в Челябинской области. Мы делали туда запрос, но нам ничем не помогли. Может, в Калинковичах что-то знают о нем?»
Конечно, узнав о нашем земляке комбате-десантнике, мы сразу откликнулись и приступили к поиску. В книге районной книге «Память» фамилия комбата значится, но с ошибкой: «Рашчынскi», на стелле памятного знака землякам – Рачинский И.Н. В книге Владимира Лякина «Победители. Калинковичанне – ветераны Великой Отечественной войны» приводятся данные на Рагинского Юрия Наумовича 1926 г.р., рядового 26-го воздушно-десантного полка, который проживал по улице Пролетарской. Это родной младший брат комбата. Но в доме проживают уже другие люди. Хозяйка подтвердила, что здесь проживали Рагинские, но в начале 90-х уехали. Соседка-старожил сообщила, что семья Юрия Рагинского уехала в США.

Рагинский Исаак Наумович
Из воспоминаний ветерана войны, бывшего сержанта 304-го полка Капустина Василия Сергеевича: «В сентябре 1942 года меня призвали в армию. Попал я в 24-й стрелковый полк в Красноярском крае, где готовили младших командиров. Успешно закончил, получил звание сержанта. Жили в землянках, условия очень тяжелые, постели не было, морозы достигали минус 52 градуса. В 1943 году был произведен отбор в воздушно-десантные бригады. Они были направлены в небольшой районный городок Звенигород Московской области, где формировалась 12-я бригада десантников. Десантные войска являлись резервом Ставки Верховного Главнокомандования, к подготовке предъявлялись особенно высокие требования. Бригаде предстояло освоить четырехмесячную программу спецподготовки, которая включала в себя укладку парашюта, прыжки с трамплина с приземлением. В небе огромная «колбаса» (так называли десантники аэростат) набирала высоту, открывали дверцу гондолы, инструктор давал команду, и мы прыгали. Так я совершил 10 прыжков, еще 4 прыжка с самолета.
12-я бригада – это около шести тысяч солдат, 4 парашютно-десантных батальона по 820 человек, две танковые роты бронеавтомобилей, артиллерийский дивизион, 76-миллиметровые орудия. В целом это была довольно мобильная часть, готовая к ведению боевых действий в тылу противника. Однако их надеждам не суждено было сбыться. В конце 1944 года вместо долгожданного приказа на десантирование в тыл противника поступило распоряжение переформировать десантную дивизию в 100-ю гсд в составе 37-го гск. 12-я бригада стала 304-м гсп.
Конец томительному ожиданию наступил 5 июня 1944 года, когда объявили готовность к догрузке в эшелоны. Значит, на фронт. Но на какой фронт, об этом никому ни слова. Позади Вологда, едем на север — на Карельский фронт. Через 6 суток корпус прибыл к месту назначения. Задача – разбить Свирско-Петрозаводскую группировку противника и форсировать Свирский водный рубеж.

Обратная сторона фотокарточки Исаака Рагинского
Три года финны укрепляли свой рубеж, занятый ими в 1941 году. Линия Карельского фронта – это более тысячи километров. Местность скалистая, покрытая лесными массивами быстрые холодные реки, глубокие озера, дорог совсем не было.
37-му гск приказали форсировать реку Свирь и прорвать укрепленный рубеж противника. А это – полоса километровой глубины с Олонецким укрепрайоном. 21 июня 1944 года после авиационной и артиллерийской подготовки войска 7-й армии, в которую входила и 100-я дивизия, перешли в наступление. Реку Свирь форсировали в районе Лодейного Поля. В этом принимала участие Ладожская флотилия. После артиллерийской подготовки десант на танках начал преследовал противника. 304-й гсп с поставленной задачей справился, освободил несколько населенных пунктов.
Так началась Свирско-Петрозаводская наступательная операция по освобождению Южной Карелии. Я не дошел до старой границы (существовавшей до 1939 года) – был ранен в руку и попал в полевой госпиталь. Когда же вернулся обратно, полк находился неподалеку от города Калинина. Узнал, что в боях в районе населенного пункта Уома пал смертью храбрых наш командир С.И. Куке, и новым командиром полка стал полковник А.Т. Кибкало. Был назначен и новый командир 100-й гвардейской Свирской стрелковой дивизии – генерал-майор П.А. Макаренко».
Из воспоминаний Пестрикова Павла Ивановича, пулеметчика 3-го батальона 304-го полка 100-й гсд 37-го гск (май 1998 года): «В июне 1944 года наш 304-й стрелковый полк (бывшая 12-я воздушно-десантная бригада) с тяжелыми боями продвигался в сторону старой границы с Финляндией. И чем ближе к ней, тем ожесточеннее были бои, особенно при прорыве укрепленных рубежей финнов. Воевать же финны в условиях лесисто-болотистой местности умели, в дерзости им не откажешь. Редели наши ряды, и после форсирования р. Тулемайоки в нашем 3-м батальоне, которым командовал гвардии капитан Рагинский, оставалось немногим более 200 человек. Из нашего пулеметного отделения уцелел я один, и комбат назначил меня связным со штабом полка.
8 июля 1944 года по приказу командира полка батальон должен был выйти в тыл финнам и перерезать дорогу на пути их отступления при натиске наших войск с фронта. В тыл прошли благополучно, и через 18-20 км вышли к узкому перешейку между двумя озерами. Времени на возведение сносных позиций оказалось очень мало, т.к. отступающий противник навалился на наши порядки, а с другой стороны по нам ударили подоспевшие с тыла самокатчики финнов. Так мы оказались в кольце.
Атаки следовали одна за другой. Комбат Рагинский говорил бойцам: «Держитесь! Наши самоходки на подходе». Позже оказалось, что связь с полком по рации была прервана, и Рагинский просто подбадривал нас. А вражеское кольцо все сжималось. Все реже раздавались автоматные очереди со стороны, где был штаб батальона и сам комбат. Стонали раненые, кончались боеприпасы. Когда начало чуть смеркаться (белые ночи ведь), раздался голос старшины роты ПТР: «Вперед, на прорыв!» Те, кто остался в живых, расчищая себе путь гранатами и автоматными очередями, устремились в сторону основных сил полка. Я и еще трое ребят оказались на лесной тропе, где встретили двух наших солдат, один из которых оказался тяжело ранен. Его на плащ-палатке мы понесли до полкового медпункта.
Что было дальше в месте основного боя, мы не могли знать, т.к. по дороге больше никого не встретили. Навстречу двигались подразделения 98-й гсд. Мы нашли штаб полка и доложили о произошедшем командиру полка. Сначала он обрушился на нас за то, что мы оставили поле боя. Но когда в штабе появился вышедший из боя командир взвода 8 роты гвардии ст. лейтенант Конев с четырьмя бойцами и подтвердил случившееся, комполка Кибкало приказал собрать всех, кого можно, и совместно с поредевшей ротой автоматчиков под командованием капитана Новичкова отправиться к месту боя нашего батальона. Я же был в качестве проводника. Когда мы пришли на место, всем стало не по себе. Кругом трупы убитых и добитых финнами раненых однополчан. Появившись чуть раньше нас, саперы 1-го и 2-го батальонов советовали не подходить близко, т.к. ожидали прибытия комиссии по расследованию злодеяний финской военщины. К тому же, часть трупов была заминирована, у многих были вырезаны куски гимнастерок с гвардейскими и парашютными значками и наградами.
Было это 10 или 11 июля. Тела восьми офицеров, в т.ч. Рагинского, мы перевезли и похоронили на хуторе. А потом возвратились к озеру и целый день в каменистом грунте готовили братскую могилу для павших солдат и сержантов. В общей могиле захоронили останки 101 человека».
* * *
В результате поиска удалось найти родственников комбата-десантника. В г. Ашдод (Израиль) проживает его 80-летняя дочь, а также внук и внучка, в Минске – племянник Константин Федорович, которому уже за 80 лет. Он-то и рассказал, что его тетя Елизавета Сустина, жена Исаака Рагинского, до войны проживала по ул. Красноармейской, и получила извещение о том, что муж пропал без вести. И вот через столько лет благодаря самарским поисковикам родственники комбата Рагинского узнали подробности его последнего боя и гибели.
Когда мы отправили фото и собранные сведения в Самару, оттуда вскоре пришел ответ с благодарностью.
«Просто нет слов!!! – написали самарские поисковики. – Меньше, чем за 2 недели вы нашли родственников – это очень быстро! Спасибо вам огромное и низкий поклон за помощь…
Уже 3 года мы занимаемся историей батальона Рагинского, и вот теперь увидели его самого. Сделаем все возможное, чтобы найти его могилу. Мы в этом году неделю работали в Центральном Архиве Министерства обороны. Перелопатили всё, что было, начиная с полка и заканчивая документами фронта. Переписали весь личный состав 304-го полка с распределением по батальонам, ротам – всего 2 500 фамилий. Получили карты с ходом боевых действий. Могу сказать, что на «Памяти народа» – десятая часть того, что есть в архиве, бóльшая часть документов все еще засекречена. Рассекретят, наверное, когда уже наше поколение уйдет, а следующему это будет вообще не интересно. Да, еще из Карелии товарищи прислали архив, собранный в 70-80-е годы. Там мы и нашли письмо, где описан последний бой батальона Рагинского.
Кстати, на днях нам из Карелии прислали документ (товарищам удалось выпросить его в архиве), в котором есть примерные координаты могилы, где лежит Рагинский и его товарищи-офицеры. Могила эта после войны была, но потом ее забросили, сейчас там густой карельский лес. Очень верю, что летом мы непременно найдем ребят! Буду держать вас в курсе. Что касается Клименкова (бойца из батальона Рагинского), то он очень старенький, ничего вообще не слышит. Мы, конечно, у его дочери аккуратно спросим, что она думает по этому поводу. Буду держать вас в курсе. И завтра позвоним, скажем, что нашли родных Рагинского и его фото. Думаю, он захочет еще раз увидеть своего комбата, о котором очень тепло отзывался. Да и все ребята в батальоне очень любили и ценили его. Ирина Богачева».
* * *
Вот такая история. Остается лишь добавить, что у нас в городе есть улица Николаева. Полковник Иван Алексеевич Николаев – уроженец Самары, погиб при освобождении г.Калинковичи. А служил он в 193-й СД. Кстати, командиром 685-го СП в этой же дивизии был Герой Советского Союза Андрей Никонов, именем которого тоже названа улица в нашем городе, а деревня Рыловичи была переименована в Никоново.
Евгений СЕРГЕЕНКО, руководитель клуба «Поиск»
«Калінкавіцкія навіны» (knews.by)