Ушел Марк Рудинштейн…
«Штирлиц шел по коридорам РСХА…» Услышав эти слова, буквально замирали те, чье детство и юность пришлись на 70-80-е годы минувшего столетия…
Уникальность Ефима Копеляна заключалась в том, что он не только завораживал своей актёрской игрой аудиторию Большого драматического театра или покорял созданными экранными образами ценителей кино. Ефим Захарович мог вовсе не появиться в кадре, став полноправным героем картины благодаря одному лишь вкрадчивому, сдержанному, чуть приглушенному, но воистину красивому мужскому баритону. Голос Ефима Копеляна стал культурным явлением и существовал как бы отдельно от актёра, компенсируя отрицательное обаяние, приписываемое актёру. Далеко не каждый знает, что изначально именно Ефим Копелян должен был сыграть Штирлица в «Семнадцати мгновения весны». Ему обещала главную роль сама Татьяна Лиознова — режиссер этой эпохальной картины 70-х. Но судьба сложилась иначе. Кому-то в верхах не понравилась идея, что русского разведчика будет играть еврей. И роль Штирлица доверили «истинному арийцу» — Вячеславу Тихонову. В нацистской форме Тихонов был красив, но, если бы не голос Копеляна, читающего «текст от автора», мы вряд ли полюбили бы образ «русского штандартенфюрера» так сильно. Звучащий за кадром голос Ефима Копеляна — это мысли и логика, ум и бесстрашие разведчика.
Копелян родился в достаточно состоятельной еврейской семье в городе Речица (Гомельская область, ныне Республика Беларусь). Отца звали вовсе не Захар, а Залман Давидович. Мама — невероятной красоты молодая женщина! — звалась Машей Мордуховной. Краеугольным камнем благосостояния семьи был лесозаготовительный заводик дедушки Копеляна, на котором трудился Залман — отец Ефима и его братьев. Доходы от производства позволили деду обеспечить не только детей, но и родившихся до революции внуков. Их было шестеро. И все парни. На принадлежавшей семейству земле стоял не один, а два дома. При таком положении вещей сама Маша могла полностью посвятить себя сыновьям. После революции отобрали оба дома. В одном из них сделали детский садик, а во втором поселился местный партийный деятель — один из хозяев «нашего нового мира», где вчерашние предприимчивые труженики, сумевшие наладить собственное производство, переводились в разряд эксплуататоров трудового народа, кровопийц и бездельников. Семье вчерашних лесопромышленников никогда не было чуждо искусство. Отец и двое старших братьев прекрасно рисовали. Самый старший, Иосиф, станет прославленным художником. Он на четверть столетия переживет своего безвременно ушедшего из жизни брата Ефима. Двое из шести сложат голову на полях Великой Отечественной войны.
В детстве в руках Ефима оказалась чудо-книга — сборник произведений Уильяма Шекспира. Мальчик, наученный матерью читать задолго до того возраста, когда детей отдают в школу, прочел «Короля Лира» и… оказался шокирован произведением, начав учить филигранно выточенные строки наизусть. Паренек не знал, даже не мог догадываться, что однажды это щемящее чувство счастливой сопричастности к творчеству великого автора будет пережито на сцене одного из самых прославленных театров северной столицы России — БДТ. И смысл пока еще до конца не понятных слов и строк вдруг станет, словно сосуд с чистой родниковой водой, прозрачен и ясен. В белорусской Речице Копелян окончит всего-навсего семилетку и махнет в Ленинград. Город на Неве примет молодого парня. Ну, конечно же, не как актёра, а как токаря с завода «Красный Путиловец». Когда юному Ефиму исполнится 17 лет, и придет время определяться с профессией, он отнесет документы в Академию искусств. Не на актерский. На архитектурный факультет, где можно было овладеть вполне себе мужской и «реальной» профессией.
Годы студенчества были голодными. И — вдруг! — Ефим узнал о том, что в БДТ требуются актеры массовки. Почему бы нет? Так он станет актером вспомогательного состава БДТ — театра, служению которому он посвятит более 40 лет — всю свою жизнь до последнего дня. При БДТ существовала студия. Начинающий артист окончит ее задолго до начала войны — в 1935 году. Войну Копелян узнал не по фильмам и книгам. Актер изо всех сил рвался на фронт, в первые же дни войны записавшись в народное ополчение, но его «полком» станет именно Ленинградский фронтовой агитзавод. Он был одним из передовых бойцов этого прифронтового коллектива, выступающего на самых опасных участках баталий, где бойцам, практически обреченным на гибель, была нужна поддержка не только пайком и «законной сотней грамм фронтовых», но и песней, пляской, спектаклем. Множество ролей в этих фронтовых постановках Ефим Захарович сыграет, введясь на роль коллег — тех, кого ранит или убьет в ходе артобстрела или бомбежки до спектакля или даже прямо на сцене. Свои первые главные роли Копелян исполнит именно в этих, прифронтовых условиях, заменяя убитых товарищей. А когда кончится война, ему вновь начнут доверять лишь «массовочные» и эпизодические роли. Так будет вплоть до 1956 года. До того самого момента, когда Большой драматический театр возглавил легендарный Георгий Товстоногов, предложивший уже немолодому, разменявшему пятый десяток лет, актеру интересные роли в спектаклях «Пять вечеров», «Ханума», «Три сестры», «Горе от ума».
Именно в этот период ярко и выпукло проявится талант и мастерство актера, уже не надеявшегося, в общем-то, ни на что. Его станут называть «советским Жаном Габеном». Впрочем, многие коллеги по цеху, наблюдавшие за этим стремительным взлетом человека, которому вчера еще приходилось довольствоваться «кушать подано», говорили, что Габен — это французский Копелян с его неповторимой харизмой. Но театральные работы прославили Ефима Копеляна лишь в среде театральной интеллигенции, а также интересующихся театром гостей Ленинграда, а широчайшей аудитории Советского Союза он стал известен именно благодаря работам в кино. Они чаще всего не были главными. Но даже малюсенькую роль бурового мастера из Баку в сказке о старике Хоттабыче Ефим Копелян мог сыграть так, что она мгновенно «разбиралась на цитаты». Ему удавалось продемонстрировать мастерство там, где простора для «актерского маневра», на первый взгляд, не было напрочь. В каком-нибудь фильме о вершителях революционного переворота а-ля «Балтийская слава». Или в крохотной роли жестянщика в фильме «До свиданья, мальчики», где ключевые роли были сыграны совершенно другими актерами. Многие режиссёры видели в Копеляне природное отрицательное обаяние, и доверяли ему роли белогвардейских офицеров да казачьих есаулов. Вспомните шикарного атамана Бурнаша из «Неуловимых…». Экранной смерти этого «негодяя» так ждали мальчишки и девчонки 60-х — поклонники трилогии про Яшку-цыгана, Ксанку, Даньку и Валерку.
Ефим Копелян был добрым и веселым человеком, о котором никто из коллег не мог сказать плохого слова. В актерской среде, где всегда идет нескончаемая борьба за внимание зрительской аудитории, настолько доброе отношение коллег по цеху, буквально обожавших актера, котируется намного выше, чем звание народного артиста СССР. Его Ефим Захарович был удостоен за два года до смерти — в 1973 году.
Ефим Копелян был востребован, о чем мечтал всю жизнь. Но произошло это уже в последние годы жизни, когда работа на износ не только приносила удовольствие, но и начинала… убивать. Переезды и перелеты, возлияния, без которых не обходится ни одна премьера (утро после актерских попоек Копелян очень метко именовал «Утром стрелецкой казни»), и колоссальные переработки, пагубным образом сказывались на здоровье Ефима Захаровича. Врачи сумели его спасти, когда случился первый инфаркт, но второй, произошедший 44 года назад, 6 марта 1975 года, поставил точку в жизни гениального актера, похороненного на Литераторских мостках Волковского кладбища.
Андрей КАРЕЛИН, isrageo.com
Похожие статьи
