Еврейское счастье Хони Эпштейна

«Мечтаю о том, чтобы слово «война» умерло,
осталось навсегда в нашем, залитом кровью ХХ веке»
Хоня Эпштейн

Фамилия типично еврейская – Эпштейн. Имя – Хоня. И в рассказах, посвященным боевым друзьям и их подвигам, о себе, он, как правило, представляется именем, данным родителями – Хоня. А родился Хоня Эпштейн в местечке Шепелевичи Круглянского района Могилевской области 15 ноября 1928 года.

Война
Когда началась война, Хоня окончил 7-й класс.
29 октября 1941 года гитлеровцы расстреляли отца. До середины июня 1942 года Хоня жил в гетто, в котором погибли все его родные, всего 49 человек… Воевал в партизанах и на фронте, награжден боевыми орденами и медалями.
Хоня вспоминает:
«15 июня 1942-го немцы расстреляли еврейское местечко Шепелевичи, что на севере Могилевской области Белоруссии. Расстреляли и всю мою семью, я чудом остался жив, целую неделю хоронясь, скитался от деревни к деревне и, наконец, с помощью добрых людей попал к партизанам. Было мне тогда 13 лет от роду»
А это из очерка журналиста Владимира Левина «Афанасий по имени Хоня» в американской русскоязычной газете «В Новом Свете»:
«Он убежал в партизаны, стал разведчиком и подрывником. Из них мало кто выживал, но ему повезло: был всего лишь трижды ранен. А после, уже награжденный многими боевыми орденами и медалями, стал солдатом действующей армии. До Берлина не дошел, был ранен под Варшавой. Для него война окончилась, когда ему был всего 16 лет. К тому времени он прошел через огонь Холокоста, партизанскую рельсовую войну и горькие солдатские дороги.
Однажды, когда партизаны после боя собрались в Лошнице, командир спросил у отличившегося в бою юного бойца: Как зовут? – ответил – Хоня. Таких имен не бывает. Ты – Афанасий»
Война не делала «скидок» на возраст. Приходилось мерзнуть в засадах, наступать по лесам и болотам, которых в Белоруссии немало. Всего, что пришлось пережить и выдержать, трудно передать. Но он выдержал. Наступил 1944, год освобождения Белоруссии от нацистских захватчиков. Об этом Хоня пишет: «Я дожил! Я дожил! Я дожил до того дня, о котором мечтал с того самого момента, когда немцы и полицаи ворвались в наш дом и увели мою маму, младшего братика и сестричку на расстрел…»
Война закончилась, но служба продолжалась. В мирное время Хоня получает направление в одну из полковых школ, где обучает молодых солдат военным наукам: топографии, стрельбе, уставам… Попытка же его поступить в военное училище в Ленинграде не удалась. Помешала, несмотря на боевой опыт и награды… фамилия.

Слева направо: Самуил, Хоня, двоюродный брат Сеня

В школе
В 1951 году наступает долгожданная демобилизация и возвращение в родные Белыничи. Для продолжения дальнейшей учебы довоенных 7-ми классов оказалось недостаточно. Пришлось достать отложенные на время войны учебники и засесть за учебу, заочно. Работая в это время в районе уже главным бухгалтером, ему было не просто. Но Хоня, умевший преодолевать трудности, которых и в последующей жизни было немало, экстерном сдал экзамены за полный курс средней школы. Это дало возможность поступить в педагогический институт (ныне Могилевский государственный университет имени А.Кулешова). В общем, он стал преподавателем русского языка и литературы.
После окончания вуза, за время учебы в котором его «зачетка» не увидела ни одной четверки, Хоня получает направление в школу №7, которая примыкала к Могилевскому автозаводу. Вскоре он становится заместителем директора,
Забот много: 2200 учеников, 50 классов, большой коллектив учителей и технических работников. Но Хоне удалось справиться с трудностями — он постоянно работал над совершенствованием учебного процесса. Мирные награды за педагогическое мастерство и новаторские идеи пополнили, но не заслонили боевые. А их у него различного уровня — от местных, республиканских, до общесоюзных – было немало. Чего только стоит звание Заслуженный учитель БССР.
Здесь же, в школе Хоня встречает молодую красавицу — учительницу математики Олю. Не случайно все называли эту встречу «союзом физики и лирики». С Ольгой уже более 60-ти лет идут они вместе. У них — сын и дочь, 5 внуков и уже появилась первая правнучка…

Хоня и Оля. Снимок 1955 года.

Сегодня бывшие ученики Хони и Ольги, учителя, инженеры, врачи, живут не только в разных частях бывшего Советского Союза, но и в Израиле, Америке и других странах.

Отъезд
В 1989 году Хоня с семьей переезжает на постоянное место жительства в Америку. Здесь начинается новый этап его творческой и общественной жизни. Хоня пишет повесть «Привет, тезка, или, Письмо праправнуку». Приведу только два отзыва об этой замечательной повести.
Марк Раковский, журналист: «Эта удивительная повесть поможет нашим юным потомкам не забыть славных достойных людей, не сломавшихся под напором гитлеровской гадины и вынесших на своих плечах неимоверные тяготы Второй мировой войны».
Илья Граховский, литературовед: «Рукопись прочел за три часа не отрываясь, и был потрясен огромным впечатлением от повествования. Оно изложено искренно, просто, точно и выразительно. События описываются без всякого надрыва. За кажущейся безыскусственностью рассказа скрываются продуманность и проработанность каждой фразы»
Интересны Хонины рассказы о боевых товарищах-партизанах. Один из них — «Человек – легенда» — он посвятил другу партизанской юности Моисею Нудельману, о котором пишет, что «до конца дней своих буду гордиться тем, что судьба подарила мне эту дружбу».
А вот выдержка из рассказа «Я помню тебя – Борька»:
«Я даже помню, что на самом деле ты не Борька, а Ёська Кривошеин – ведь мы жили в соседних местечках: я в Шепелевичах, ты в Ухвале, и, конечно же, в таких местечках всегда бывали взаимные родичи. Мы с тобой родичами не были, но фамилия Кривошеины часто звучала в нашем доме, это я помню хорошо».
Конец рассказа трагический. Отряд, в котором был Ёська-Борька попадает в засаду. Не желая попасть в плен, парень «слабеющей рукой отогнул усики стопорной чеки, зажал в зубах кольцо – а вдруг подведет. И как только осмелевшие полицаи подошли, вырвал чеку».

Хоня Эпштейн и Савелий Каплинский, президент Белорусского землячества, бывший узник Минского гетто, с руководителями Еврейского общинного дома (Бруклин) Любой Микитянской и Алексом Будницким

Храня память о Холокосте
Хоня не только пишет о друзьях военных лет. В клубе «Пережившие Холокост и ветераны войны», которым руководит уже много лет в Еврейском общинном доме Бенсонхерста, он – своего рода хранитель памяти, многое делает для того, чтобы она сохранилась. При этом, Хоня Эпштейн является правой рукой своего друга — президента Белорусского землячества в Нью-Йорке, бывшего узника Минского гетто Савелия Каплинского.

Собрание Клуба «Пережившие Холокост и ветераны войны» Фото Алены Геллерман.

В конце рассказа о Борьке-Ёське Кривошеине, подорвавшем себя последней гранатой, Хоня пишет: «Я помню тебя, Борька, Ёська Кривошеин из еврейского местечка Ухвалы. Не уверен, что тебя помнят в Ухвалах, да и есть ли там хоть один еврей? Все они, как и в моих родных Шепелевичах зарыты в родной белорусской земле. И когда здесь, в Нью-Йорке я ставил памятник всем погибшим в белорусских гетто, это был и памятник тебе, Йосифу Кривошееву, партизанскому Борьке».

Выступление на открытии Камней памяти еврейским местечкам

Это не пустые слова. 2 апреля 2006 года в Мемориальный парк Холокоста в Бруклине пришли бывшие узники гетто Беларуси на открытие камня-памятника евреям, убитым нацистами в белорусских местечках Белыничи, Круглое и Шепелевичи. Памятник создал Хоня на свои личные средства — единственный из узников гетто в Шепелевичах и Круглом, которому удалось выжить.
И сегодня Хоня живет интересной, напряженной жизнью: организовывает творческие встречи не только в руководимом им клубе, много рассказывает о пережитом, обладая великолепной памятью, читает стихи. Он старается не пропускать мероприятия общины, проводимые в Парке Холокоста.
Приведу еще несколько фраз из Хониной книги «Привет тезка…»: «Ты, конечно, услышишь это слово (война. Прим.Г.Р.) на уроке истории, и на ваши недоуменные вопросы учитель смущенно пожмет плечами – ему будет стыдно за людей – и скажет что-нибудь вроде того, что война – это труднообъяснимое всеобщее сумасшествие. И будет прав… И в этом будет «мое еврейское счастье»