Корреспондент «Авива» побывал на презентации документального фильма Леонида Парфенова «Русские евреи». Фильм вызвал неоднозначную реакцию публики – кто-то воспринимает идею автора, кто-то с нею не согласен. Но большинство зрителей считает, что картина сделана талантливо. Для этого стоит ее посмотреть, и, может, не один раз. Об этом свидетельствует статья Дмитрия Брушко, опубликованная на портале tut.by
Пока готова только первая часть документального фильма. Она получилась своеобразным введением в историю вопроса. Час двадцать автор просто объясняет, как так вышло, что Россия, сама того заранее не планируя, пришла к евреям. А они со временем не просто вышли за выделенную им черту оседлости, а стали второй титульной нацией и значимой культурной элитой.
Во второй серии журналист перейдет на личности. И будет рассказывать, например, что Марк Шагал никакой не белорусский художник, а просто рожденный в Витебске представитель русской культуры. Можно еще сказать, что он еврей, но тогда с обязательной приставкой — русский.
Казалось бы, позволить себе такое мнение в нынешней геополитической ситуации — подписать приговор на публичное поношение за имперскость как минимум в социальных сетях. Но Леонид Парфенов на это решился. И не ради того, чтобы бросить кому-то вызов, а потому, что он действительно так считает.
— Они реализовались как русские. Именно поэтому они русские, — коротко объяснил свою позицию автор фильма.
«У всех евреев была какая-то развилка, после которой одни уехали, другие ушли на русскую дорогу»
После четырех с половиной месяцев российского проката с Минска начались международные гастроли картины. Дальше она поедет в Украину, Великобританию, Израиль, Канаду и США.
В ноябре «Русских евреев» покажут и в минском открытом прокате. На закрытую же презентацию пригласили бизнесменов, околокультурный бомонд и белорусских евреев.
В кратком пересказе сюжет фильма выглядит примерно так. Жили-были иудеи своими кагалами на окраине Речи Посполитой. Там у них была своя вера, свои законы, нерабочая суббота и пейсы как знак религиозного, а вместе с этим и национального отличия. Но то государство распалось, и Российская империя неожиданно для себя самой стала страной с самым большим еврейским населением в мире.
— У всех евреев была какая-то развилка, после которой одни уехали, другие ушли на русскую дорогу, — описывает автор дальнейший сюжет и основную идею фильма.
По версии Парфенова, Исаак Дунаевский перестал быть евреем после того, как написал абсолютно русский патриотический гимн «Широка страна моя родная», а Матвей Блантер — после того, как выдал миру «Катюшу». Иногда одного творчества для ассимиляции было мало и маскировать свои национальные корни людям приходилось под псевдонимами.
— Есть, конечно, социокультурные явления, из-за которых им было это нужно. Но это не так важно. Они сами так распорядились своей судьбой и были счастливы. Я не иудаикой занимаюсь, и мне интересен только момент с ассимиляцией, — не хотел уходить в сторону от сценария фильма Леонид Парфенов.
«Русский взгляд на проблему, адресованный русскому зрителю»
После просмотра он вернулся в зал, чтобы ответить на вопросы зрителей.
— Я преподаватель. И я точно завтра расскажу своим студентам про презентацию. Но буду ли советовать смотреть этот фильм, еще не знаю, — искренне призналась Леониду Парфенову одна из зрительниц после просмотра ленты.
И потом задала абсолютно нескромный вопрос: зачем ему все это обсуждение фильма с публикой.
— Мне нужен диалог с публикой. Просто снимать фильм и не думать о том, будут ли его смотреть — это не мой принцип, — ответил Леонид Парфенов.
— Картина построена так, что через сорок минут я забываю, что было двадцать минут назад, — высказала мнение преподаватель.
— Это прекрасно. Значит, у картины низкий показатель амортизации и, может, вы потом пересмотрите ее еще раз. Это выгодно и мне, и прокатчикам, и рекламодателям, — отшутился Парфенов.
Белорусская публика обратила внимание не столько на еврейское наследие русской культуры, а на то, как автор описывает национальный вопрос. И задалась вопросом, почему в фильме автор неполиткорректно называет Речь Посполитую Польшей.
— В русской терминологии это так. А фильм — это русский взгляд на проблему, адресованный русскому зрителю, — не сильно вступал в дискуссию Парфенов.
Публика пыталась интеллигентно спорить с Парфеновым. После очередной попытки вписать в канву своего ответа легкий отпор Леонид Геннадьевич рассказал историю, как русские гениально интерпретировали на свой лад английскую аббревиатуру IMHO (in my humble opinion). В дословном переводе это звучит как «по моему скромному мнению», в адаптированном под реальность менее литературно ассимилировалось в ИМХО — «имею мнение, хрен оспоришь».
— Я давно вынашивал идею этого фильма. И часто общался со знакомыми на тему того, что в них осталось еврейского. Они сыпались на этом вопросе: «Свинину ем, в субботу работаю… Действительно, а что осталось?!» — рассказал Леонид Парфенов.
Не очень понятно, будет ли интересна эта картина массовому зрителю, не интересующемуся ни Россией, ни историей Израиля. Очевидно, что останутся несогласные с позицией автора, который считает, что после того как Лазарь Вайсбейн в 17 лет добровольно-принудительно стал Леонидом Утесовым, он утратил и свою связь с Израилем. И стал русским, хоть и евреем.
— Представляете, ходит 17-летний отрок по Одессе и думает о возвышенном псевдониме. Холмов, Скалов и Горский оказались уже заняты такими же Вайсбейнами. И так он стал Утесовым.
По теории Парфенова, принадлежность кого-либо к стране определяется не по тому, «где родился», а по принципу — «где пригодился».
— Это не попытка рассмотреть историю еврейства. Это тема ассимиляции, которая многими ортодоксальными евреями воспринимается не очень хорошо, — все-таки признался автор.
«Мы до сих пор пользуемся словарем Владимира Ивановича Даля. Который и не Владимир, и не Иванович. Но Даль»
Впереди еще две части «Русских евреев». Если в первой Леонид Парфенов остановился на событиях до революции 1917 года, то во второй он расскажет о судьбе евреев до 1948 года. Тогда, говорит Парфенов, евреи считались в СССР титульной нацией и были чуть ли не «лучшими советскими людьми».
После 1948 года все поменялось. И вчерашние заслуги уже никому не были нужны. Началась эпоха так официально и не признанного советского антисемитизма. И сами евреи «превратились из советского проекта в антисоветский». А тем, кто забывал о своем происхождении, государство об этом напоминало.
Несколько сцен из фильма снимались в Беларуси: в Минске и Витебске. Во второй части фильма будет рассказана история жизни Марка Шагала.
По версии Парфенова, еще две нации, которые в свое время ассимилировались в России, — это грузины и немцы. О них журналист тоже собирается снимать кино. Но чуть позже.
— Мне кажется, что эти три нации невероятно ярко, сильно и разнообразно на определенном этапе истории пришли в русскую культуру и цивилизацию, — объяснил Парфенов. – У нас были Беллинсгаузен и Крузенштерн. И мы до сих пор пользуемся словарем Владимира Ивановича Даля. Который и не Владимир, и не Иванович. Но Даль. Типично немецкая фамилия.
Артем ГРАМОВИЧ, фото Дмитрий БРУШКО, afisha.tut,by