Ушел Марк Рудинштейн…
Нашему земляку, бывшему минчанину, а ныне гражданину Израиля поэту, критику и прозаику, лауреату премий Ю.Штерна и Ю.Нагибина, члену Союза писателей Израиля Гершону Трестману 29 июля 2017 года исполнилось 70 лет. «Авив» поздравляет Гершона и желает ему долгих лет жизни и успехов в творчестве.
Публикуем статью Романа Айзенштата, рассказывающую о награде, которую Трестман получил совсем недавно.
Машина петляет вдоль холмов Иудейской пустыни, проезжаем мимо знаменитого Иродеона, где находится могила царя Ирода, и подъезжаем к месту назначения – поселению, которое находится в пятнадцати минутах езды от Иерусалима. Это уже «территории», поэтому часто встречаются машины с номерами зеленого цвета – арабских поселенцев.
Я в гостях у замечательного поэта и моего дважды земляка – Гершона (Григория) Трестмана. Выходим из машины, и он показывает на виднеющиеся внизу в отдалении черные дыры пещер – первый христианский монастырь, которому больше двух тысяч лет.
Заходим в просторный дом. За стол. И неспешно пошла беседа. Я пью белое вино, Гершон — красное. Закусываем холодным арбузом. Вино магазинное, хотя во дворе у поэта небольшой виноградник. В обратную дорогу сорвал одну почти дозревшую гроздь.
Есть нечто схожее в наших биографиях. Мы, примерно одного возраста, оба из Минска. Я, как и он, в 15 лет пошел «на свои хлеба». Оба учились в ШРМ – школе рабочей молодежи, потом закончили вузы. Григорий работал в издательстве, я в газете. Оба были знакомы с легендарным Кимом Хадеевым, он получше, я – похуже.
Объединяет нас и «одна, но пламенная страсть» — Поэзия. Но, если Григорий многие годы был постоянным и верным жителем этой прекрасной страны. Более того, добился многих успехов и стал, можно сказать, ее почетным гражданином. А я был, как говорят, «перекати-полем»: уходил, возвращался, опять уходил. Пока не «прописался» в Израиле, уже смею надеяться, навсегда.
В творческом багаже у поэта Гершона Трестмана целый ряд превосходных книг: «Голем, или Проклятие Фауста», «Иов», «Перешедший реку», «Где нет координат», «Большая история маленькой страны» и другие. Не упоминаю здесь о многочисленных публикациях в журналах, альманахах и коллективных сборниках.
Многие поэты, литературоведы, знатоки поэзии знакомы с творчеством этого талантливого стихотворца. Но для широкой публики он по-прежнему «терра инкогнита», не на слуху. Проверял это неоднократно. Хотя многие его собратья по перу получили более широкую известность, несмотря на несравнимый уровень их произведений.
Строчки стихов Гершона Трестмана отличаются необыкновенной выверенностью, кристальностью, выдержанной в стиле лучших традиций русской поэзии. Недаром о них с восхищением отзывались поэты Юрий Левитанский, Новелла Матвеева, Евгений Винокуров, литературоведы Лев Аннинский, Майя Каганская и другие.
Темы его произведений тесно связаны с библейскими сюжетами и по сути являются апокрифами. Поиск истины, доходящий до богоборчества, а также тонкое описание природы и человеческих чувств, порой приближенный к натурализму, касание болевых точек людских душ – все это волнует поэта и он щедро делится своим кладом с читателем.
Не со всем сказанным можно согласиться. Но нельзя не согласиться, что во всем видна рука Мастера.
Мы поднялись на второй этаж дома. Здесь обширная обитель поэта, его творческая лаборатория. Отмечу, что «скит» выглядел довольно презентабельным. Большой стол, компьютер, полки с книгами. Тут же спальня и выход на балкон, напротив которого растут стройный кипарис и нежная сосна, непохожая на те, что привыкли видеть в нашей средней полосе. Григорий замечает, что, когда они были поменьше, в ясную погоду с балкона можно было увидеть полоски Мертвого моря.
И тут мне бросается в глаза лежащая на столе золотая медаль, очень похожая на ту, что вручают Нобелевским лауреатам.
— Неделю, как получил, слегка смущаясь, — говорит Гершон.
Ну, нет, я знаю, что последний «нобель» получила Света Алексиевич, также наша бывшая землячка.
Беру медаль в руки. Присматриваюсь – профиль Альберта Эйнштейна. Оказывается, это она и есть – золотая медаль Альберта Эйнштейна, которую присудила Гершону Трестману находящаяся в Калифорнии Академия наук, образования, индустрии и искусства. Если учесть, что среди обладателей этой медали были Мстислав Ростропович и Чингиз Айтматов, а учредителям этой награды предстояло сделать выбор между израильским автором и известнейшим русским поэтом, последнее время жившим в Америке, то цена награды весьма высока. И выбор был сделан в пользу нашего соотечественника. Впрочем, это не первая и не вторая награда Гершона.
И что? Где наш 9-й канал? Где новосозданная радиостанция «Рэка-Кан»? Кан – это на иврите — здесь. Нет ее здесь.
Молчит и Гершон Трестман в своей ленте на Фейсбуке. Хотя мы уже привыкли, что любой из пишущих стихи, получив какой-либо диплом или приз на конкурсе, фестивале, сообщает об этом в социальных сетях. В чем тоже нет ничего плохого: пусть знают, с кем живут рядом.
И вспомнилось мне стихотворение, которое я написал несколько месяцев назад.
* * *
Хитрый классик спрятался в скиту,
Хоть не Нестор, каждый день он пишет.
Разыграв святую простоту,
Сделав вид, что он похвал не слышит.
Да, и впрямь, земная похвала
Для него, как легкий дождик летний,
Смотрит в небо, ждет, когда хвала
Вещим знаком труд его отметит.
Ждет творец признанья от Творца,
Кто еще верней оценит слово?
Для добра откроются сердца –
Нету знака более святого.
Я может и не писал бы эти заметки. Но, хотелось бы, чтобы те, кто любят поэзию Трестмана, и те, кому еще предстоит с ней встретиться, узнали: «награда нашла героя».
…Назад в Иерусалим мы доехали без проблем, подобрав по пути еще двоих молодых ребят. Гроздь винограда лежит в холодильнике. Жалко портить такую красоту. Пустынный виноград… Чем ни начало нового стихотворения?
Роман АЙЗЕНШТАТ, Ришон-ле-Цион (Израиль)
Похожие статьи
