Ушел Марк Рудинштейн…
На горне души
О том, как важно знать о своих корнях, говорят сотни литературных произведений. Для поэта и прозаика Змитрока Бядули любовь к Родине чувствуется в каждом стихотворении, рассказе, повести. Его мелодичные строки сравнивают с нотным материалом для сонат и вальсов. Кто-то говорит о нем как об импрессионисте слова. И с этим сложно не согласиться. Искусством, которое отражает переживания, настроения и впечатления художника, пронизано все творчество писателя. Его имя было поставлено в один ряд с родоначальниками белорусской литературы — Янкой Купалой и Якубом Коласом. Сегодня произведения Змитрока Бядули читают и перечитывают. Многим еще со школьной поры знаком его рассказ «Пяць лыжак заціркі». Чтобы вместе перечитать страницы из книг Змитрока Бядули, сын классика белорусской литературы Ефим Самуилович Плавник пригласил корреспондента «НГ» к себе в гости.
«Ты слязамі і крыжамі адзначаў пакутны шлях»
Покинуть родную Беларусь писателя вынудила Великая Отечественная война. По пути в Казахстан, куда Змитрок Бядуля (настоящее имя — Самуил Ефимович Плавник) вместе с семьей ехал в эвакуацию, он убеждал родных, что война скоро закончится и они обязательно вернутся домой. Но в дороге 3 ноября 1941 года скончался от инсульта. Похоронили писателя близ Уральска.
В тот трагический день 79 лет назад его сын Ефим тоже был в поезде и видел, как папе стало плохо, как мама и бабушка старались его спасти… Позже было предпринято шесть попыток перезахоронения праха Змитрока Бядули в Беларуси. В нынешнем году удалось это сделать. Ефим Самуилович признается:
— Все эти десятилетия не мог спокойно жить с мыслью: я здесь, а отец — там, в Казахстане. Сейчас как будто тяжелый груз упал с души. Наконец-то отец рядом со своими земляками.
Спустя ровно 79 лет прах писателя перезахоронили на Восточном кладбище в Минске. Как символ народной любви белорусов — множество васильковых букетов на его могиле.
…Проходим в гостиную, где привлекают внимание множество книг и старинное фортепиано. Ефим Самуилович всматривается в фотографии родных на стенах и начинает свой рассказ:
— Папа очень любил детей. Когда уезжал куда-нибудь, всегда возвращался домой с подарками для меня и сестренки. А мы с ней чуть не дрались, решая, кто из нас будет первым сидеть у отца на коленях. Помню, как напевал: «У куце сядзіць мядзведзік, хустку вышывае». Как быстротечно время. Кажется, это было еще вчера…
Змитрок Бядуля и его супруга Мария Исааковна. ФОТО ИЗ ЛИЧНОГО АРХИВА ЕФИМА ПЛАВНИКА
Змитрок Бядуля родился 23 апреля 1886 года в местечке Посадец Виленской губернии (сейчас это Логойский район). В семье было девять детей. По традиции старших сыновей учили играть на скрипке, а еще почитать старших. Самуил со своими младшими братьями Израилем и Моисеем помогали дедушке-кузнецу. С раннего детства постигали азы «кавальскай справы». Мама Ефима Самуиловича рассказывала, что братья были невысокого роста, но зато крепкие и выносливые. В 1909 году Змитрок Бядуля напишет:
«На горне душы першы верш я каваў,
Мне молатам гора служыла».
— А молот тот, к слову, весил килограммов восемь, — уточняет Ефим Самуилович.
«Калі хочаш пазнаць, скуль так полымя б’е…»
Маленький Самуил сначала учился в еврейской школе — хедере, а затем в ешиботе — духовной семинарии. Окончил четыре курса, а потом был отчислен по причине того, что не смог мириться с порядками, которые там существовали.
— Возможно, были обнаружены его рисунки с изображением людей,— предполагает сын писателя. — По законам иудаизма никто не может передавать образ человека, только сам Бог. Поэтому папа и попал в немилость. Однако за четыре года учебы он смог получить достойное образование. Позже стал учителем на дому. О том, какой ценой достигались знания, он потом напишет в повести «У дрымучых лясах».
Брат Змитрока Бядули Моисей Плавник вспоминал: «Пасля таго як з Самуіла не атрымаўся рабін, бацька хацеў, каб ён стаў бухгалтарам. Купіў яму падручнік па бухгалтэрыі, і Самуіл чытаў яго. Але не да гэтага брат імкнуўся. Ён ірваўся да святла і пазнання і пасля доўгіх блуканняў па пакутах знайшоў сваю сапраўдную пуцёўку ў жыццё, якая яму была прызначана самой прыродай».
Сестра Бядули Ирина
— Отец пробовал писать стихи еще в тринадцатилетнем возрасте, сразу на древнееврейском языке, затем на русском, — продолжает рассказ Ефим Самуилович. — Решительную роль в его жизни сыграло знакомство с газетой «Наша Ніва». В ней в 1910 году были опубликованы пять его корреспонденций, а потом рассказ «Пяюць начлежнікі». Знаете, когда сейчас перечитываю его рассказы, как будто с ним разговариваю.
Сестра Бядули Евгения
«Твой агонь — гэта дух тваіх быўшых дзядоў»
Значительное влияние на Змитрока Бядулю оказала дружба с Янкой Купалой. С 1913 года они вместе работали в Вильне в «Нашай Ніве» и в том же здании этажом выше снимали квартиру. Работали много, а вот питались скудно. Тогда Алоиза Пашкевич (Цётка) взяла над ними «шефство» — приглашала к себе в гости, накрывала стол с множеством блюд, которые готовила сама.
В 1920 году Янка Купала и Змитрок Бядуля снова стали соседями — уже в Минске. По просьбе супруги Купалы Владиславы Францевны Бядуля снял квартиру в том же Доме I съезда РСДРП, что и они. Самуил занимал правую половину, а Янка Купала — левую.
Брат Змитрока Бядули Моисей Ефимович Плавник — ветеран Великой Отечественной войны. Освобождал Европу от фашизма, участвовал в штурме Берлина.
— Мы с сестрой ходили в гости к Владиславе Францевне, — вспоминает Ефим Плавник. — У нас в таких походах был свой интерес: дома у Купалихи, как называли тетю Владю, было полно конфет и печенья! Так что я наедался сладостей до следующего приглашения.
Ефим Самуилович рассказывает, что и сейчас любит заходить в филиал Государственного музея истории белорусской литературы «Беларуская хатка». Чтобы пройтись по комнатам, где снимал квартиру его отец, ощутить дух прошлого. Здесь в экспозиции под стеклом — обломки надгробной плиты из Уральска, которую вместе с останками Бядули в феврале этого года привезли из Казахстана. На плите сохранилась надпись, выбитая в камне: «Известный белорусский писатель Самуил Ефимович Плавник».
— Посидишь на деревянном стуле у печки в комнате, которую в 1916—1918 годах арендовал мой отец, посмотришь в окно с видом во внутренний уютный дворик, и охватывает чувство радости, — говорит сын писателя. — Как будто встретился с отцом, услышал его доброжелательный голос. Кстати, помнят эти стены и Максима Богдановича. С 1916 года они прожили с моим отцом под одной крышей почти полгода. Папу попросили потесниться и взять к себе на пару недель интеллигентного парня. О нем было известно только то, что «трохі хворы, але вершы піша!». Отец был очень добрым. Поэтому согласился. Уже позже Бядуля вместе с сестрами, которых перевез из родной деревни в город, узнали, что у жильца — открытая форма туберкулеза, при которой кашель с кровью. Сестрам отца пришлось старательно все стирать и убирать. И вскоре их «хатка», которая была своеобразным центром, где собирался весь цвет тогдашней интеллигенции, опустела — художники, артисты, литераторы боялись заразиться опасной болезнью. Бядуля искал Богдановичу врачей, но вылечить молодого поэта, увы, не удалось. 25 мая 1917 года он умер в Ялте, где и был похоронен…
Младшая сестра Змитрока Бядули Софья Плавник вспоминала, как ее брат приезжал в родной Посадец, и в его честь всей деревней устраивали «вячоркі». Выбирали самую просторную хату и «ладзілі» танцы. Как правило, это был дом тети Гэли. К слову, именно во время таких посиделок Бядуля и подсмотрел фабулу для своего рассказа «Пяць лыжак заціркі». У тетки было шестеро детей, и жила их семья очень бедно.
«Брат быў вельмі чулы да патрэб беднякоў пасадцаў, — рассказывала сестра Софья. — Калі прывозіў падарункі, то не толькі нам, сёстрам і братам, але і суседзям. Хадзілі ў госці. Наш прыход радаваў, бо ўсе мы былі музыкальныя: пелі, ігралі, хто на скрыпцы, як Самуіл, хто на мандаліне, як Мацвей, я — на гітары. Па-цяперашняму, гэта быў сямейны ансамбль. І нядрэнны».
«І старыя, і малыя ўцякалі хто куды»
Ефим Самуилович листает семейный альбом, и снова в память врывается Великая Отечественная война. Он запомнил первые немецкие бомбардировки в июне 1941-го, когда семьи многих писателей прятались в подвалах Дома творчества в Пуховичах. Потом долго и нередко под обстрелами фашистов добирались из Марьиной Горки до Новых Бурасов под Саратовом.
— Мы с мамой собирали второпях вещи, чтобы эвакуироваться, — вспоминает он. — Ехали долго. По пути папе стало плохо. Он умер. Когда тело отца вынесли из поезда, вместе с нами высадились и семьи литераторов. Все они присутствовали на церемонии прощания на кладбище недалеко от Уральска в Казахстане. Похороны устроили актеры витебского театра, которые в то время были там на гастролях. Папу хоронили, как античного героя. Гроб стоял на высоком постаменте. Мне, чтобы попрощаться с отцом, пришлось карабкаться по ступенькам. Позже семьи литераторов поселились в гримерках актеров. Но вскоре после отъезда витебской труппы нам пришлось переселиться в другие помещения. Зимой на полу неотапливаемых бараков наметало снега. Нам причиталось 250 граммов хлеба. Но когда от голода, воспаления легких или сыпного тифа начали умирать эвакуированные дети, стали выдавать первое и второе на каждого ребенка до 14 лет.
В 1943 году семья Плавник переехала в Закарпатье, где Ефима долечивали от малярии. А в 1945-м вернулись в Минск. Жить было негде. Их приютила сестра Змитрока Бядули Ирина.
— Во многом благодаря ей мне удалось узнать, каким был мой отец, — говорит Ефим Самуилович.
Вот как Змитрока Бядулю вспоминал Борис Микулич в «Аповесці для сябе»: «В момент моего знакомства с Бядулей он, в отличие от Купалы, любил тишину своей маленькой квартиры, возню детворы. Тихую беседу, в которой он раскрылся с какой-то первобытной мудростью и наивностью. Глядя на его широкое лицо, большие глаза, я не раз думал, какая сила увлекла еврейского юношу, окончившего хедер и ешибот и попытавшегося писать по-еврейски, на дорогу белорусского культурного подвижничества, ибо в годы, когда начинал Бядуля, это было подвижничество. … Он вспоминал, что в молодости был горяч и влюбчив, — этот сатир с рыжей шевелюрой, которая постепенно превратилась почти в черную, чтоб позже поседеть».
«То не снег — то чаромха цвіце»
Якуб Колас, Янка Купала, Петрусь Бровка и Змитрок Бядуля. 1940 год.
Ефим Самуилович на секунду отвлекается от фотоальбома:
— Знаете, а ведь мой отец придумал свою формулу любви. У других поэтов было многое, а отец написал так: «Дазволь цябе любіць». В этом — не только самое прекрасное чувство на земле, но и еще огромное уважение к женщине. Они с моей мамой Марией Исааковной были по-настоящему красивой парой.
На прощание, когда диктофон уже был выключен, Ефим Самуилович спросил:
— Можно, я вам свои стихи прочитаю?..
Как оказалось, творчеством он занимается давно. И ранее публиковал стихотворения в газетах. Когда работал ведущим разработчиком радиоприемников и акустических систем, телевизоров, коллеги узнали, что он сын Змитрока Бядули, стали просить сочинить поздравления к юбилеям близких.
— Так меня и затянуло в это увлекательное занятие, — признается сын писателя. — Для меня этот процесс сродни разгадыванию кроссворда. Стихов много о смысле жизни, вере и любви. Но вот отцу посвятить строки не смог — слишком сложно дотянуться до идеала.
ДОСЬЕ «НГ»
Змитрок Бядуля (1886—1941) родился в небогатой еврейской семье в деревне Посадец Виленской губернии (сейчас — Логойский район). Был одной из ключевых фигур в литературе довоенной Советской Белоруссии. Среди самых известных произведений — повесть «Салавей», рассказы «Пяць лыжак заціркі», «Велікодныя яйкі», «На Каляды к сыну», сказка «Сярэбраная табакерка», роман «Язэп Крушынскі».
В 1939 году награжден орденом Трудового Красного Знамени.
Имя Змитрока Бядули присвоено школе на его родине — в деревне Посадец. Его именем названы улицы во многих городах Беларуси, на доме в Минске, где он жил, и на здании Посадской школы установлены мемориальные доски. Произведения писателя переведены на многие языки. На слова поэта композиторы Владимир Оловников, Константин Галковский, Владимир Терравский, Григорий Пукст написали песни.
Марина КУЗЬМИЧ, фото Владимира ШЛАПАКА и из личного архива Ефима ПЛАВНИКА, «НГ» (sb.by), 16.11.20.
Похожие статьи
