Ушел Марк Рудинштейн…
Помните ли вы, дорогие мои земляки, как выглядел Копыль в 50-е годы? А я помню.
В Копыле была традиция ходить в так называемый Центр просто так. Кто шел на людей посмотреть, кто себя показать, а кто в керосиновый магазин за «газой». Возле маленького магазинчика, кстати, единственного здания в центре города, уцелевшего после войны и дожившего до наших дней, собирался народ с бидончиками с узким горлом в очередь за керосином. Тогда ведь еду готовили либо на примусах, либо на керогазах. Купив керосина, народ не расходился, а скапливался возле конепривязей. Рядом с магазином была большая стоянка для лошадей и повозок. Все местные новости обсуждались там. А по Копылю распространялся густой запах керосина. Я любил этот запах вперемешку с конскими экскрементами. Стоя за руку со своей мамой, я задирал вверх голову и пытался хоть что-то понять на непонятном мне языке. Как жаль, что наша мать не учила нас говорить на идиш… А разговор шел очень бойко и еще более непонятно. Где вы, копыляне-евреи: Мирские, Сандлеры, Полещуки, Мышковские, Соловейчики, Мухи, Гильчики, Швецы, Абрамчики и многие другие!? Многих уже и не помню. Теперь о некоторых из них по порядку.
Григорий Швец (второй слева) со своими коллегами Всеволодом Гуриновичем, Казимиром Кухарчиком, Виктором Семенкевичем
Кто помнит маленький магазинчик, который стоял напротив здания ЗАГС, где теперь находится левое крыло райисполкома? Ну конечно же! Это была знаменитая лавка еврея Мухи. Старый подслеповатый еврей торговал булавками, иголками, нитками и другой мелочью, а вместе с тем заготавливал вторсырье. Нам, ребятне, булавки и иголки были ни к чему. Мы собирали макулатуру, тряпье и бутылки и тащили их к Мухе. Но где ж ты наберешься так много этого хлама?
Ребята повзрослей организовывали процесс сдачи, тем самым отвлекали старого Муху, а малышня вроде меня просачивалась между ног и тащила уже взвешенный и пересчитанный хлам через тыльную дверь вновь на улицу. Такие проделки иногда удавались, и мы, счастливые после повторной сдачи сырья, закупались газировкой «Буратино» и шли вновь искать макулатуру. Теперь мне кажется, что старик не мог не замечать наших уловок, он просто жалел нас. Но самое главное, что в заготконторе у Мухи все сходилось! Вот это была коммерция!
На площади Копыля. Конец 50-х годов
Чем-то похожая ситуация была и у Семы Мышковского. Ему на дому разрешили торговать пивом и селедкой. Дом стоял на спуске горки с улицы Карла Маркса по левой стороне. Там всегда толпились любители пивного похмелья. Во дворе у Мышковского и на веранде стояли деревянные столы и плотный занавес папиросного дыма. Но вот что примечательно! Мышковский был совсем безграмотным ― три класса школы копыльской синагоги. Считать он, по рассказам мещан, мог до ста, не более. А ни одной недостачи в торговле! Великая сила пивной пены помогала ему выжить, заработать на хлеб с маслом и еще угощать привилегированных посетителей бесплатно.
Мне в «Одноклассниках» напомнили о двух странных и тем интересных личностях среди копыльских мещан-евреев. Это отец и сын Соловейчики. Старый Соловейчик был очень странным человеком. Немного прихрамывая на правую ногу, придерживая разбитую тремором правую руку, в сером поношенном сюртуке и серой от времени фуражке он ходил по магазинам и спрашивал несколько копеек, якобы не хватило на хлеб. В Копыле ходил упорный слух, что у старого Соловейчика под полом закопан чемоданчик с червонцами. Может, это были только слухи, а люди все-таки давали старику копеечки. А вот молодой Соловейчик, которого звали Лева, был очень способным человеком. Закончив еле-еле 7 классов средней школы, бросив учебу по настоянию отца, он легко решал любые задачи по сопромату, чертил и запросто разбирался в физике. Все студенты-заочники высших технических учебных заведений были постоянными клиентами этого «вундеркинда». Деньги за эту работу он брал небольшие. С виду немножко глуповатый и очень неаккуратный человек, Лева на отлично сдавал контрольные работы и зачеты по сопромату и высшей математике.
Лев Гильчик с женой
Совсем по-другому, без иронии, уважительно и по-доброму, хочется вспомнить о Григории Наумовиче Швеце. Кто не помнит из моих одногодков его радиопередачи. В то время в домах телевизорами и не пахло. В самом почетном углу дома висел радиорепродуктор. Из металлического обруча, обтянутого черной плотной, чем-то пропитанной бумагой, по вечерам доносился добрый, уважительный и негромкий голос радиокорреспондента Григория Швеца. Григорий Наумович тогда вел на радио рубрику «Вести с полей». Его коллега и друг Сева Гуринович вел рубрику «Культура и люди». Мы усаживались у репродуктора, а отец объявлял: «Слушайте внимательно. Севка и Гришка сладили дуду». Григорий Наумович и Сева Гуринович были нашими глазами и ушами в районе. По вечерам Гриша Швец брал под руку свою жену Соню, и они важно прохаживались по улице Карла Маркса, центру Копыля, улице Комсомольской. Швец спокойно кивал в ответ на приветствия копылян, всем своим видом показывая, что ничего не происходит. Это просто работа, и я такой же как вы. Нет. Он был немножко лучше многих из нас, и мы это как-то чувствовали на себе. Судьба его трагически оборвалась, и он похоронен не в Копыле, а по месту жительства его старшего сына Геннадия в городе Браславе, куда он приехал погостить к сыну с Земли обетованной. Упокой господи душу твою, дорогой мой Григорий Наумович. Светлая память сохранила только веселые и жизнерадостные встречи с этим человеком, его шутки и анекдоты о евреях. Расставаясь при встрече, он мне всегда говорил: «Гриша, никогда не жалей заварки».
Еще многое осталось в загашниках моей памяти. И не только о копыльских евреях… Но всему своя череда. Отзовитесь, мои земляки. Напомните мне об интересных людях и фактах нашего города. Давайте вместе создавать книгу нашей памяти.
Григорий БОРИСОВ, Марьина Горка, «Слава працы» (kopyl.by)
Похожие статьи
