Дружба продолжается…
Я получил из Лоева фотографию, которая меня очень тронула. И подумал, что я должен об этом рассказать.
Последние 25 лет изучение истории евреев Беларуси является моей академической темой. В Центре диаспоры при Тель-Авивском университете я возглавляю проект по изучению белорусского еврейства (с 1995 г.). По итогам ежегодных научных командировок в Беларусь мною создан архив и библиотека. Мои исследования нашли отражения в книгах «Евреи Беларуси: из нашей общей истории, 1905–1953 гг.», Минск 1999 г., «Катастрофа евреев в Белоруссии», Тель-Авив 2000 г.; «Евреи в Турове. История местечка Мозырского уезда», Иерусалим 2008 г.; «Jewish Life in Belarus. The final Decade of the Stalin Regime 1944-1953». New York — Budapest 2014; «Цензура в БССР: послевоенные годы», Иерусалим 2015 г.; «Лев Смиловицкий. Из опыта пережитого». Иерусалим, 1988-2016 гг.
В настоящее время я готовлю новый проект по истории еврейских кладбищ Беларуси. Цель – рассказать о жизни еврейских общин через призму кладбищ, как последнего свидетельства материального присутствия евреев в Беларуси. Обязательный принцип – увидеть то, о чем пишу, своими глазами. Все мои проекты очень трудоемкие и носят академический характер. Но на этот раз я хочу сделать научное издание-альбом с цветными фото.
Попадая в новое для меня место, я ищу краеведа, который познакомит с особенностями родного края, записываю истории местных жителей, что они еще помнят о евреях. Иду на кладбище, выясняю, сколько сохранилось мацевот (надгробных плит) и в каком они состоянии? Все необходимо сфотографировать. Не забываю составить план кладбища. Где оно расположено: в центре бывшего местечка, а ныне деревни или города, на окраине, в промежутке между какими улицами? Огорожено или нет, состоит ли на балансе жилищно-коммунального отдела? Полезно зайти в поселковый Совет и поговорить с ответственным лицом в ЖКХ. Лучше всего записать ответы на диктофон, узнать, кто вообще за последнее время интересовался еврейской историей данного места и его окрестностей?
О поездке в Лоев в прошлом году я рассказал в двух публикациях:
«Холокост в Лоеве»// Мост, №900, 6 сентября 2017 г., с.26-27 https://drive.google.com/file/d/0B6qdTxsjorJJc1RVaXFjUlQ5aTA/view?usp=sharing
«Кладбище в Лоеве. Где старые памятники»? // Мост, № 908, 1 ноября 2017 г., с. 24-26.
https://drive.google.com/file/d/0B6qdTxsjorJJZTJ1eFZBblZoUTQ/view?usp=sharing
В ответ пошли письма. Александр Баршай из поселения Элазар в Гуш-Эцион под Иерусалимом писал, что прочел мои статьи не только с большим интересом, но и с печалью. Тема это, по его словам, очень грустная и почти безнадежная. Баршай вспомнил, как несколько лет назад он попал в баварском районе Франкония на старое еврейское кладбище. Как немцы сегодня содержат еврейские могилы! Так бы они заботились о живых евреях в годы войны. Тем не менее, кладбища по всей Германии в образцовом порядке! «А в Лоеве, — продолжал А. Баршай, — хорошо уже то, что кладбище не разграблено, не разбито». Прочитал я в этом письме и пессимистические нотки: «Ты поднимаешь очень важную тему и даешь властям дельные советы. И хотя, конечно, это практически слова на ветер, но, как говорится, вода камень точит. Может, постепенно, что-то и сдвинется с места?» – заключал Александр.
Леонид Миркин из Вашингтона, наоборот, считал, что мои статьи о Лоеве, опубликованные в 2017 г., оставили светлое впечатление, несмотря на все нерешенные вопросы, которые в них поднимались. Миркин с теплотой вспоминал свои годы в Беларуси: дружная жизнь евреев и белорусов, в отличие от всех остальных советских республик (пожалуй, кроме кавказских). Он уточнял: «Я не касаюсь антисемитизма на государственном уровне и махровых бытовых антисемитов. Я говорю о собственных впечатлениях детства и юности. И, похоже, что Лоев — это яркое тому подтверждение».
Тамара Степановна Науменко, директор Лоевской центральной районной библиотеки, получив от меня из Иерусалима газеты «Берега», написала о своем соседе Марке Исааковиче Рузине, по ее словам, очень светлом и добром человеке, с хорошим чувством юмора. Марк Исаакович долго сражался с болезнью, но не потерял силы духа и оптимизма. Диабет спровоцировал сухую гангрену, постепенно болезнь захватывала все новые участки. Палец, третью часть стопы, половину стопы, потом всю стопу и все выше и выше. Потом вторая нога, Марк (мы все звали его Марек) пересел в инвалидную коляску: «Но остался старшим нашего двора!!!! Редкий человек! Нам всем очень его не хватает, его юмора. Мы с ним часто секретничали, я могла доверить ему свои тайны, его очень уважает мой сын, когда Марек перестал выходить из квартиры, мы несколько раз навещали его. Пусть ему будет хорошо на небесах, он это заслужил».
Но тема этим, конечно, далеко не была исчерпана. Доказательством стало письмо от Александра Петровича Гребенка, которое пришло в Иерусалим из Лоева. Александр Гребенок примечательная личность. С 2000 г. он — военный пенсионер, служил срочную на Урале, сверхсрочную в Чехословакии, затем по контракту в десантно-штурмовой бригаде в Средней Азии, потом воздушно-десантные войска в г. Уссурийске, а заканчивал службу в войсках специального назначения ВДВ в Белоруссии. В настоящее время Гребенок – председатель Лоевского районного общества Республиканского объединения «Матери против наркотиков».
Александр Петрович откликнулся на мое предложение навести порядок на еврейском кладбище, которое долгие годы находилось в запустении – убрать могилы, вывезти мусор, починить ограду, сделать, наконец, вывеску при входе на кладбище. Понятно, что в одиночку эту ношу было не поднять, и Александр создал инициативную группу из местной интеллигенции и всех заинтересованных лиц. В качестве консультанта выступил краевед Николай Иванович Анисовец, который летом прошлого года вместе с Борисом Израилевичем Кацманом водил меня в Лоеве по еврейскому кладбищу и рассказывал о тех, кто там упокоился. Анисовец своими публикациями в белорусской прессе создал коллективный портрет лоевских евреев, рассказал, как они жили и чем были известны.
Денег для наведения порядка на кладбище в Лоеве А.П. Гребенок не просил, слишком хлопотно. Решено было все сделать своими руками. В этой работе приняли участие члены семейного клуба «Наследники Лоя», сотрудники музея битвы за Днепр, председатель общества инвалидов», учащиеся Лоевского государственного педагогического колледжа, представители пограничной комендатуры «Лоев» — люди с разным жизненным опытом, но одними нравственными ценностями. В центральной районной библиотеке Лоева, у входа, был оформлен стенд с рассказом и фоторепортажем о ходе восстановительных работ на еврейском кладбище. Откликнулся и Лоевский райжилкомхоз.
С наступлением холодов работы пришлось приостановить, и А. П. Гребенок принялся за изготовление надписи у входа, чтобы еврейское кладбище перестало быть анонимным. По моей рекомендации Гребенок обратился за советом к Александру Лазаревичу Литину из Могилева, который много сделал для сохранения памяти еврейских кладбищ в Могилеве, Быхове, Дашковка, Дрибине, Сухари, Шклов, Чаусы, Рясно и других городах Беларуси. Надпись решено было сделать на трех языках – древнееврейском (иврите), как языке молитвы, белорусском, как языке, где жили, трудились и умирали евреи Лоева и английском, как международном.
Гребенок нашел и обработал подходящую древесину, раздобыл резцы и начал выводить слова, чтобы потом покрыть краской и закрепить лаком от ультрафиолетовых лучей и внешних природных осадков. С резьбой продвигалось медленно, тогда Александр перешел на выжигание, и дело заспорилось. Приспособление для выжигания Гребенок сделал самостоятельно. По его словам, получилось даже лучше, чем из магазина. Фото, которые я получил из Лоева, говорили сами за себя. Весной и летом работы по наведению порядка на еврейском кладбище обещали продолжить.
Написав эти строки, я закрыл тетрадь и подумал, сколько нужно еще повторять эти уроки? О том, что человек должен помнить не только то, что было с ним самим, но и до него. Это важно, чтобы ответить на вопрос, кто мы и зачем на этой земле. Скептики утверждают, что «история учит только тому, что ничему не учит». Я с этим не согласен и пример гражданской инициативы в Лоеве это подтверждает. Пока есть неравнодушные люди, надежда не потеряна.
Я хочу подчеркнуть добровольный характер этой инициативы. Никто не заставлял людей идти на еврейское кладбище, чтобы привести его в порядок. Никто не искал виноватых, не взывал к совести, люди просто пришли и сделали свое дело. Можно предположить, что у каждого были на это свои мотивы, своя память о евреях, которые встречались на их жизненном пути. Или верх взяли простые человеческие чувства, гуманные ценности, сработал нравственный камертон, который направляет наши поступки? Все мы временны на этой земле и после естественного ухода, кто-то должен позаботиться о месте последнего упокоения.
Александр Петрович Гребенок и Ксения Владимировна Семашко у входа еврейское кладбище, январь 2018 г.
Владимир Михайлович Школяр помогает убирать еврейское кладбище, ноябрь 2017 г.
Трудно переоценить значимость личного примера, который преподали старшие – младшим. Когда дети видят, как взрослые приводят в порядок еврейские могилы, они никогда не будут антисемитами, не воспримут ложь, направленную против евреев. В их душах верх возьмет чувство справедливости, когда каждый народ имеет право на жизнь и память. Подвижнический труд по сохранению еврейской памяти в Лоеве говорит о том, насколько богата его история, когда евреи и белорусы жили бок о бок. Они родились на этой земле, под одним небом, дышали одним воздухом, пили одну воду, работали на одной земле. Когда же Холокост разрушил эту жизнь, а последующая советская действительность не оставила следа от их культуры и традиции, то возместить эту потерю могла только народная память. Давно известно, что в природе ничего не исчезает бесследно и физическое отсутствие человека вовсе не говорит о том, что исчезло его духовное наследие. Остается память, и от нас зависит, чтобы ее сохранить и передать тем, кто нас наследует.
Можно утверждать, что люди, восстановившие еврейское кладбище в Лоеве, понимали, что забвение – это обоюдоострый меч. Он ранит не только тех, кто не хочет помнить, но и тех, кто придет им на смену. Человек разумный выделяется из живой природы тем, что имеет память. И если память не подвержена эрозии, которую несет с собой политика, идеология или пропаганда, то она благотворно влияет на души людей, объединяет, делает человека здоровым и полноценным.
Леонид СМИЛОВИЦКИЙ, доктор исторических наук, старший научный сотрудник Центра диаспоры Тель-Авивского университета
*Эта статья, присланная в «Авив» автором, была опубликована в независимом еженедельнике «Мост», выходящем в Израиле.
Похожие статьи
