Дружба продолжается…
Пурим этого года наша семья решила встретить в Натании. Причин этому было несколько. Натания – это город-курорт, один из красивейших в Израиле, который манит туристов круглый год. Город-праздник, где люди отдыхают и радуются жизни без перерыва. Здесь учатся быть счастливыми, откладывая на время в сторону заботы и тревоги.
Натанию можно считать визитной карточкой туристического Израиля, репутация которого не уступает курортам Франции, Испании или Италии. Великолепные песчаные пляжи известны своей чистотой и благоустроенностью. В гостиницах недостатка нет, но, несмотря на это, строятся новые.
В отличие от Иерусалима, где я живу, в Натании нет вооруженных солдат на улицах, редко можно видеть полицейского или военного в форме. За небольшим исключением не проверяют сумки при входе в магазины, банки или присутственные места. Все здесь настроено на отдых и на то, чтобы получить удовольствие от жизни. Это заряд энергии после рабочей недели, а если провести здесь отпуск, то и на год вперед.
Каждую весну в Натании с большим успехом проводят карнавал в честь праздника Пурим, необыкновенный по своим краскам, песням, шуткам и музыке. Никого не нужно уговаривать прийти на праздник. Все делают это с большой радостью и удовольствием, продумывая на год вперед свой костюм. Наряжаются целыми семьями. Мужчины переодеваются в женщин, женщины – в мужчин. Взрослые – в детей, а дети – во взрослых. Всем смешно!
В карнавале принять участие может каждый, кто пожелает, без ограничения пола, возраста, национальности, расы или религии. И вы при этом не прогадаете – моря, солнца, улыбок, сладостей, напитков, изысков национальной кухни хватит на всех. Дети бегут на аттракционы, а взрослые, вспоминая свое детство, не отстают от них.
Мы сняли номер на две ночи в гостинице с великолепным пейзажем, который открывался седьмого этажа так, что захватывало дух. Здесь рокот моря звучит постоянно. До наступления выходных цены не так «кусаются», и для работающего они вполне доступны.
Младший сын Моше смог присоединиться к нам через день, когда получал увольнительную (Моше сейчас служит в армии. Прим. «Авив»). Мы допустили только один промах, не захватив для него из дома гражданское платье.
Я позвонил в лобби гостиницы и спросил, пустят ли с оружием солдата? И услышал, что это допустимо. Добавил, что наш сын десантник — человек ответственный. На что мне было сказано: «Кдей ше элогим ишмор ото!» («Да хранит его Бог!»)
Так Моше и появился при «полном параде» – гимнастерка, малиновый берет, красные ботинки, рюкзак за спиной и автомат через плечо и с улыбкой — от уха до уха.
Вскоре выяснилось, что военная форма сына оказалась очень кстати. Но все по порядку. С оружием сын не расставался, ходил с ним на завтрак и на ужин, а на ночь клал автомат под голову, как учили. И это несмотря на то, что кроме нас с женой в комнате гостиницы никого не было, а дверь всегда была заперта.
Когда на утро мы подошли к площади, откуда стартовал карнавал, то увидели выставленные заграждения: здесь проходил досмотр личных вещей прибывших гостей. Моше предъявил свой «хогер» (удостоверение личности военнослужащего) и беспрепятственно преодолел контроль. Оказавшись в толпе участников карнавала, мы обнаружили, что военная форма и оружие вызывали такой всеобщий интерес, что она превзошла все костюмы, какими бы замысловатыми и затейливыми они ни были. Маски и чучела животных – медведи, лисы, волки, обезьяны, крокодилы, коты и собаки, зайчики и белочки, принцы, принцессы, пираты и индейцы, арабские шейхи, политические деятели – все отходило в сторону, когда появлялся Моше. Форма десантника-парашютиста, оружие с боевыми патронами, красные ботинки и берет под погоном, затмили все пуримские облачения.
Восьмилетний мальчик, завидев Моше, воскликнул: «Мама, солдат. Настоящий!» Отойдя на пару шагов, он обернулся и добавил: «Как я люблю солдат!» Насколько это было приятно моему родительскому сердцу! Военная форма – свидетельство тяжелого ратного труда и народного уважения к элитным частям ЦАХАЛ.
В каждой армии есть так называемые дембельские знаки. В Советской Армии старослужащие сгибали кокарду на головном уборе или стачивали пряжку на ремне. Дембельские знаки в ЦАХАЛ не связаны с неуставными отношениями. Рукава всегда засучены по локоть в любую погоду – не смотря на дождь, ветер, жару или холод. Если не минусовая температура, то и курток десантники не надевают. И все для того, чтобы солдаты боевых частей могли выделить себя от «джобников» (тыловиков). Солдаты спецназа, кроме автомата носят личный пистолет. И еще одна деталь. Выпускникам курсов «мефакдим» (младших командиров) положен специальный значок. Но в боевых частях его не надевают, потому что такой же получают сержанты-тыловики.
Пользуясь случаем, Моше решил заменить корпус своего телефона, который упал и покрылся трещинами во время ночных учений. Мы зашли в ближайшую мастерскую и попросили скидку на ремонт, как солдату. Но хозяин наотрез отказался, бизнес есть бизнес. Зато он предложил сварить кофе. Как это по-израильски, подумал я, принимая дымящийся ароматный напиток.
А на улице шумел карнавал… Люди пели, плясали, развлекались. Подустав от впечатлений, мы направились отобедать в ресторан. Напротив нас сидела супружеская пара средних лет. Мужчина окликнул: «Эй, десантник!» — и усадил Моше за свой столик. Оказывается, их сын выдержал «гибуш» (отборочный конкурс, включающий физическую подготовку и психологические тесты), и через две недели призывался в «цанханим» (парашютно-десантные войска). Мама будущего солдата, у которой дрожал голос, а на глаза наворачивались слезы, спрашивала, что ожидает их сына? Как молодые солдаты выдерживают нагрузки, как относятся к ним командиры? Моше отвечал, что будет трудно, иногда даже очень, но дело того стоит. Вот так.
К вечеру праздник закончился, и мы вернулись в Иерусалим. Через день у меня была встреча в Центре диаспоры с коллегой из университета Хайфы, которому я рассказывал о работе над проектом «Евреи на войне. Переписка между фронтом и тылом, 1941-1945 гг.» Давиду 32 года, отслужил в ЦАХАЛ, заочно окончил исторический факультет, собирается писать диссертацию о роли евреев в американской армии в годы Второй мировой войны. Мне импонирует, что писать на эту тему будет человек, который посвятил свою жизнь армии.
Я узнал, что сын Давида служит сейчас тоже в «цанханим». И мы испытали друг к другу почти родственное чувство. Наши дети воплощали в жизнь, то, о чем мы пишем в книгах, доказывая право евреев иметь свою страну. Так старая история о победе над Аманом, собравшемся уничтожить еврейский народ, будто ожила. И вдруг я понял, почему участники карнавала Пурим в Натании смотрели на Моше глазами, полными восхищения и восторга. Такие мальчики и девочки, как он и сын Давида, позволяют спокойно праздновать Пурим в любом уголке Израиля, границы которого на Юге и Севере, Западе и Востоке полны врагов не сказочных, а настоящих.
Леонид СМИЛОВИЦКИЙ, Иерусалим
Похожие статьи
